Ведьма

Ведьма

Давно это было, почти в самом начале новой жизни.

Совсем новенькая железная дверь выглядит хорошо под лаком цвета шоколада. Глазок не светится изнутри, будто квартира, что за дверью, выехала куда. Сложно оконтуренный ключ, словно уговаривает дверь поддаться и впустить нас в пространство за ней.
Из прихожей приторно пахнуло несвежей постелью и отшатнуло неприязненным ворчанием той, кто ещё не виден в полумраке комнаты.
Прихожая просторная. Включенный свет словно сдёрнул с погруженной в тень обстановки плотное покрывало, проявив блеск и чистоту новенькой мебели. Слева по ходу свеже обставленная кухня. Справа небольшая душная комната.
Прохожу в комнату. На диване у стены, отгороженная от остального пространства невысоким шкафчиком, в измятой, с пятнами ночной рубашке, со всклоченными волосами и безумным взглядом, полулежит, полусидит родная тётка моей бывшей жены.
Супруга моя бывшая ухаживает за теткой по просьбе другой её родной тетушки уже несколько дней или недель, не спросил. Сердито рассказывает о причудах лежачей, сетуя на её беспомощную агрессию и сварливость: – Не ест толком, не помогает при переодевании её, ничего уже не соображает, ругает свою сиделку почём зря.
Подхожу к лежащей, негромко здороваюсь с ней. Объясняю, кто я такой. Расфокусированный взгляд явно даёт понять, что меня не узнали.
  По просьбе жены укладываю тетушку повыше, стараясь не обращать внимания на задранную до груди ночную рубашку и голое, дурно пахнущее, совсем увядшее тело родственницы. Запах многажды описанного дивана сильно огорчает.
– Чего же не меняете бельё почаще?
Хотя и так понятно, что не наменяешься ни простыней, ни матрасов, ни диванов. Не очень-то спасают и непромокаемые клеёнки. Вертится ведь человек, сбивается всё в сторону и ...
Выполнив вдвоём все полагающиеся подмывания, переодевания, кормления довольно быстро, мы перебрались на просторную кухню. Там не так сильно давили жалобы и причитания уже почти невменяемой тётки.
– Чаю?
– Да, если это удобно.
Постоянный житель кухни, расправленный диванчик, жалобно застонал, принимая на себя мой вес. Своевременная передышка. Моё перешитое не раз сердце тоже не пело, а тихонечко поскуливало за грудиной, скрепленной тремя стальными проволочными стяжками после переворачивания, поднимания и опускания довольно таки тяжёлого тела бредящей родственницы.
Жена резала хлеб и сыр, чайник оглашал кухонное пространство готовным своим свистом.
Странное ощущение – за стеной угасание жизни, а здесь так хорошо. Мягкий диван, заботливая жена.
Чай в двух кружках быстренько иссяк. Немудрёные бутерброды тоже мигом закончились. Отставленные кружки, негромкое журчание воды из крана на перемываемую посуду, тепло в животе настраивали на хорошее настроение. Разговор сам собой захватил обоих.
– Так и вожусь с ней. Всё время недовольна. Не всегда и узнаёт меня. Всё время называет меня ведьмой. Обидно и несправедливо.
Слушаю. Сам говорю что-то ободряющее. И, как-то исподволь, даже не вставая с диванчика, обнимаю стоящую передо мной супругу. Утыкаюсь носом в мягкий живот, притягиваю к себе и замираю. Родная. Родная. Родная.
Странный я наверно – уже бывший, а по-прежнему любящий свою бывшую.
Руки привычными движениями стаскивают с жены всю одёжку. Тело, натренированное за 25 совместных лет, уже находит точки предельной близости и... ввинчивается в высоту нежной страсти, обваливаясь в бездны блаженства.
 Жена содрогается в привычном финале. Глаза закрыты. На лице блаженная улыбка. Дыхание меняется от горячечно быстрого к довольному – чуть заметному. Алые щёки меняют яркий огонь на привычный персиковый цвет.
– Наверное побеспокоили твою подопечную.
Руки и ноги ещё долго были сплетены. Время словно вернуло нас в прошлое счастье.
– Прости нас, Господи.
Когда , по прошествии приличного отрезка времени, мы смогли отпуститься друг от друга, одевшись и настроившись на продолжение этой непонятной новой жизни, я отправился в соседнюю комнату посмотреть, отчего так всё сердитей что-то говорит наша подопечная.
– Ведьма, ведьма...
А следом совсем нормальным голосом – Андрей, ты что-ли? Рада тебя видеть. Всё хорошо-нет? Ты поосторожней с ней. Она ведь совсем тёмная. Ведьма.
Внимательные глаза без недавней мутности ясным голубым небом глядели на меня, словно читая что-то в книге моей души и… улыбались.
– Ты поосторожней...
Этот невероятный переход поразил меня больше всего. В юности я, работая на Скорой помощи, многого насмотрелся и, не сильно шокировали меня ни оголённости, ни болезненности, а вот такая метаморфоза – от безумия мутного взгляда в никуда при моей жене, до ясного, чистого испытующего взгляда, когда я с тёткой наедине – поразили меня до глубины души.
Не сильно я верую во всякую мистику, но это...
Зашла жена. Я на мгновение отвлёкся на неё и, уже следующий взгляд на глаза тётки снова перевернул что-то во мне – мутная безразличная пелена накрыла их. Снова раскачивания и бессвязные ругательства в никуда.
– Ведьма.
Вскоре я узнал от кого-то, что тётка умерла.

Чему Создатель пытался научить меня, о чём предупредить?

Прошли годы, а я всё так же безрассудно еду на помощь по малейшей просьбе бывшей, до сих пор любимой до невозможного жены. Бояться её тёмных сторон я так и не научился. И пусть всякие нежности давно ушли в область скорее преданий, чем были, но каждый день с ней я вспоминаю теплом и благодарностью.

Да простит меня моя новая жизнь.

27.08.2021
Белёнов Андрей
г. Пермь