Бабушка

              Ольга плакала, положив голову на бабушкины колени, как в детстве. Бабушка Дора перебирала ее кудряшки сухими пальцами, и, покачивая внучку как маленькую, повторяла: «Это не беда, внученька, не беда. Все пройдет. Вон какая ты у меня раскрасавица, придет к тебе любовь, настоящая. Не пропустишь, сразу поймешь, что это суженый твой. Хочешь, я тебе погадаю?» Бабушка достала затертую колоду, такую же старую, как она сама, разложила веером, потом столбиками, вытащила три карты, и ободряюще улыбнулась Ольге: «Ну, вот, видишь, если бы Сергей этот не ушел, ты бы любовь свою не узнала. Скоро встретишь его, на работе, хоть и не знакомы вы пока.»  «Знаю я твои карты, бабушка, все они врут, ты просто меня успокаиваешь», - снова заплакала Ольга. «Что же я такая невезучая-то? Ни любви, ни удачи. На работе тоже карьера коту под хвост. Начальником отдела-то не меня назначили, а приезжего, из Москвы.»
             Бабушка вдруг тяжело задышала и попросила проводить ее до постели.  В последнее время она быстро уставала, вставала чуть свет, ночью почти не спала. Но стоило внучке позвонить, что едет, тут же бежала на кухню жарить блинчики или творожные колобки. И внучка приезжала, жаловалась на свои беды и неудачи, рассказывала о преуспевших в любви и карьере подругах, и плакала на бабушкиных коленях. А потом она успокаивалась, и они шли пить чай с плюшками, колобками, блинчиками. Бабушка ласково улыбалась ей, подкладывала на тарелку добавку, а остатки заворачивала «на дорожку». Но сегодня Ольга так страдала от предательства своего парня, что ни бабушка, ни ее пончики не смогли поднять ей настроение. Она забрала сверток с выпечкой и попрощалась.
             На следующее утро в офисе банка чувствовалась суета и нетерпеливое оживление. Управляющий собирался представить сотрудникам нового начальника  отдела. Только Ольга осталась в кабинете, сославшись на форсмажор с клиентом. Все ее мечты обрушились, как старый мост. Впереди не маячило больше ничего, ради чего хотелось бы жить и работать. Не было планов ни на ближайший вечер, ни на год в целом. Девчонки вернулись возбужденными и мечтательно-загадочными одновременно. «Эх, Морозова, - зашипела Юлька, - видела бы ты, на кого тебя променяли». Она подкатила глаза к потолку и открыла рот для новой порции яда, но тут вошел Он. У Ольги поплыло в глазах, она подала руку новому начальнику и … пропала. Сердце ее загрохотало, как пустой вагон, и остановилось.
            Иван пригласил ее в свой кабинет. Там он извинялся, что подпортил ее карьеру, и при этом так обаятельно улыбался, будто совсем даже и не подпортил, а, напротив, осчастливил. Ольга приняла извинения, и тоже начала улыбаться, но не так обаятельно, как Иван, а растерянно и беспомощно, а потом вдруг жар хлынул в ее лицо, и она покраснела. Последний раз такая нелепость случилась с ней в пятом классе, когда Лешка из параллельного поцеловал ее на спор в щеку. Ольга стушевалась, пробормотала что-то вроде: «простите, мне надо идти, дела»,  и помчалась в дамскую комнату, посмотреть на свое глупое багровое лицо. В зеркале лицо действительно оказалось красным и глуповатым, но из-за улыбки, которая будто намертво приклелась и не хотела покидать Ольгино отражение.
            Вечером Иван пригласил весь отдел в стейк-бар. Было шумно и весело, новый начальник очаровал всех девчонок, и Ольга вдруг вспомнила бабушкино : «Ты его пока не знаешь». И тут ее словно обожгло, от горла и до самого живота. Она выбежала наружу, глотнуть холодного воздуха, и вдруг на ее плечи мягко опустился мужской пиджак. Иван стоял рядом, и выглядел встревоженным. Он спросил, все ли в порядке, и Ольга ответила, что да, ей уже получше, видимо, просто немного устала. «Это все из-за меня», - констатировал Иван, и предложил отвезти ее домой.
           Неделя пронеслась, как ураган: работа, Иван, вечер, Иван, работа, Иван, Иван, Иван…. Ей позвонили поздно, с бабушкиного телефона, но голос был чужой, не бабушкин. Ольга решила, что бабушка потеряла телефон и кто-то решил жестоко пошутить. Она перезвонила, чтобы отчитать хулигана и вернуть телефон. Ответил тот же голос,  он повторял снова свою глупую шутку, что ее бабушка умерла. Тогда Ольга отдала телефон Ивану и он выслушал то же, что и Ольга, минутой назад.
           Ольга попросила  привезти ее в бабушкину квартиру. Здесь все осталось, как раньше, но казалось холодным и безжизненным. Она не была здесь всего неделю, нет, целую неделю, и не звонила целую неделю!  Ольга не знала, что бабушка больна, ведь она ни разу не говорила, что у нее рак, и она скоро умрет. А Ольга не спрашивала, ведь она приходила выплакаться на бабушкиных коленках и попить чаю с плюшками. Она считала, что была заботливой, любящей внучкой, и ее визиты приносили бабушке радость. Ольга опустилась в кресло, накрытое пледом ручной вязки и завыла, горько и искренне оплакивая свою потерю. А бабушка гладила ее по волосам своими сухими пальцами и шептала: «Это не беда, внученька, не беда. Все пройдет.»