Салат листовой во сне и наяву

Анна Васильевна, человек из «бывших», то есть бывший сотрудник одного из филиалов Института марксизма-ленинизма при ЦК КПСС, застыла в оцепенении перед грядкой, где ещё вчера пышно кудрявился разноцветный листовой салат: за исключением парочки обглоданных стебельков грядка была абсолютно пуста. «Слизняки!» - мгновенно оценила картину опустошения Анна Васильевна, плюхнувшись на перевернутое вверх дном цинковое ведро. Но это не антисоциальное поведение слизняков на грядках привело её в состояние полного шока, а тот факт, что она, человек строго материалистического мироощущения, впервые столкнулась с ситуацией, в которой несуразные фантазии становятся явью. Накануне она, архитектор грядки, точно рассчитав, что листья будут готовы к участию в овощном салате уже к утру следующего дня, спокойно отправилась спать. «Спокойно» относится только к моменту отправки ко сну, потому что всё, что случилось далее к этому понятию имеет отношение самое отдалённое: ей приснился странный и тревожный сон.

Сны Анна Васильевна не любила, и отгонять их призван был специальный ортопедический матрас, который только что переехал к ней на кровать прямо из последней рекламы, да и подушки не уступали ему в коммерческом статусе. И всё же  обещанный торговой фирмой глубокий бессюжетный сон долго не приходил. Нахлынули ненужные воспоминания, и старые обиды в очередной раз крепко сдавили ей горло. Четверть века отдала она верному служению своей организации, но уже в июне 1991 года администрация решила предупреждающе сменить вывеску и набрать молодые свежемыслящие кадры. Как бы инновационно эти последние ни мыслили, уже в ноябре пробная структура приказала долго жить. Правда, только на бумаге: произошла шахматная рокировка – и вот ещё одна обновлённая организация заняла своё достойное место на небосклоне общественных наук.

К огорчению Анны Васильевны, с учётом её не первой, а, с натяжкой, второй молодости, ей там не нашлось места. Так что, в то время как организация, в которой она некогда комфортно проводила своё рабочее время, трансформировалась в нечто более соответствующее новым условиям, сама героиня этого рассказа вынужденно перекочевала в статус домашних хозяек, выбрав для себя огородный профиль.  Только благодаря этому её супруг и узнал о том, что живёт уже не в СССР, где безработными были только тунеядцы. Дело в том, что муж Анны Васильевны работал в системе недремлющего автосервиса, так что ему было некогда следить за шквалом обрушившихся на страну событий. Человек стальной закалки, он был настолько опытен, что даже прихвативший бразды правления энергичный молодой менеджер не решился отправить его куда подальше от основного бизнеса. Для самой же Анны Васильевны переезд из престижного офиса на овощные грядки не прошёл бесследно: в голову начали без спросу лезть мысли, которые раньше не осмелились бы ставить под вопрос её чёткие жизненные критерии.
Вот какой сон вспоминала Анна Васильевна в процессе созерцания своей опустошённой слизняками грядки:

«Идёт 1918 год. Большевики уже взяли власть, и Ленин им больше не нужен. Обдумав, как бы лучше его убрать с пути долой, они решили отравить его самым любимым им лакомством: листьями свежего салата. Да вот незадача: весь урожай уничтожили вредители советских полей и огородов - улитки и слизняки. Осталось лишь одно чахлое растение, которое было необходимо сохранить до созревания в интересах мировой революции. Кому же ещё доверить это ответственное задание, как не Павлу Дыбенко, легендарному командарму, тому самому депутату Учредительного Собрания от Балтийского флота, который при помощи пяти тысяч вооружённых  революционных матросов за его спиной убедил это собрание разойтись подобру-поздорову. Так что же такому стоит наганом отпугнуть слизняков от стратегических листьев салата?

Итак, Дыбенко заступил на революционную вахту, но это задание партии показалось ему чрезвычайно скучным и политически ничем не оправданным – ему не подтрудились объяснить, для чего должен выжить этот последний в стране салатный экспонат. И бывалый моряк решил схитрить: он срезал ещё недозревший до кондиции салат и отнёс его ответственному повару. Тому разбираться в качестве съедобного сырья было недосуг, потому что его больше заботили несъедобные ядовитые компоненты, которые ему было предписано добавить в салат. Это он и сделал добросовестно перед  подачей блюда на стол ничего не подозревавшему Ленину. Однако вождь-гурман ещё не забыл вкус изысканных швейцарских салатов и есть такую халтуру наотрез отказался, а потому на тот момент и выжил.

Дыбенко за нерадивость сначала сняли с поста первого в Советской России народного комиссара по морским делам, а позже отправили за решётку. Тем временем слизняки с улитками постепенно овладели страной, и о свежих салатных листьях уже не могло быть и речи. Вот так Ленин остался без любимого блюда и помер преждевременно от тоски в желудке». На этой трагической ноте сон Анны Васильевны внезапно оборвался, и ей пришлось немедленно проснуться. Её глаза оказались мокрыми от слёз: Ленина было очень жалко. И зачем ей такие несогласованные  с официальным сонником сны? Ей-то, из «бывших»? Проглотив успокоительную чашечку кофе, расстроенная домохозяйка отправилась поливать свои грядки.

И вот она, некогда профи от общественных наук, застыла на перевёрнутом старом ведре перед осиротевшей грядкой: сон оказался в руку, сокрушив последний бастион материализма в её ранее незыблемом сознании. Ах, как же глубоко сопереживала она теперь Ленину, может, и впервые по-настоящему!



Image by Julien Tromeur from Pixabay