Ревущие Двадцатые

Перед глазами в считанные годы
Родной Манхэттен вырос до небес.
Гудки автомобилей, толпы, толпы…
Моё десятилетие чудес.

Неровных линий праздник, позолота -
По городу рассыпан ар-деко.
В июльскую жару, в февральский холод,
Нарядные, на Чаплина в кино.
В домах-дворцах и тесных комнатушках
Найдётся пёстрый и чудной диван.
Разнежится богиня в безделушках
Под джазовый шампансковый дурман.
Ей даже нагишом предстать нетрудно,
Года им позавидуют потом.
Типично не проснуться до полудня,
Забыть, кому принадлежит сей дом…
Контрабандистский джин рекой прольётся,
Сегодня празднуем за чей-то счёт.
Наручниками называем кольца
И ждём, что Скотт к нам Зельду приведёт.

Бросаем вызов нормам и морали,
Триумф над шовинизмом в этот век.
Долой корсеты, нет, не одичали,
Просто, как ты, я тоже человек.
Я буду пить, пока не станет плохо,
Вольна любить всю ночь, кого хочу.
Пришёл конец надменным вздохам,
Теперь как львицы, женщины ревут.
Мы аморальны, молоды, бедны,
Мы вне закона, в этом антураж.
Но мы ещё так сильно влюблены
В свою свободу, в дерзость, в свой кураж.

На крепе розовом играет бисер,
Над длинным жемчугом шарф меховой.
Стук мелких каблучков в аллее слышен,
Забьётся сердце в тройке дорогой.
Такси! И в тайне заднего сиденья
Он наклонится, спросит: будь моей?
Вдвоём поддаться дару убеждения
Как звёздами светящими огней.
Ночной Нью-Йорк один и бесподобен,
Не страшно в лужи за руку с тобой.
Потом ты в переулке раззадорен -
Украсть мой поцелуй любой ценой.

Ты мой союзник и напарник в деле,
Преступник, лжец и только мой поэт.
Что ты читал стихи лишь мне - не верю,
Не осуждай, люби мой силуэт.
В спикизи буду в свете, в самом центре,
Ты делай всё, что хочешь, иди прочь!
Люблю тебя, вернись, ведь я эксцентрик,
Прости мне всё, люби, как любишь ночь.
Так сладок вкус безудержной свободы;
Ты мой, но мне принадлежит весь мир.
Невинный флирт без важности особой
И ругань, позабыв, что не одни.
Зачем нам будущее, это скучно,
У нас есть «здесь», ответственность потом.
И с каждым днём мир веселее, лучше…
Жива, мне можно всё, любой дурдом.

Вокруг меня ревут двадцатые,
Толкнувшие весь мир на самый край.
Но это не сейчас - ещё не снятое,
Пока что не за чем тревожить рай.

Я влюблена в среду строптивых нравов
И в зарождение несложных прав.
В неповторимость флапперов и джаза,
В свободу и безнравственность, в раздрай.
И если взор мой стал какой-то дальний,
Задумчивый, но полный волшебства,
Ищите меня там, где, точно знаю,
Уже жила моя душа.

24 августа 2021