Лис

Доктору-онкологу А.А. Невольских

Куда не влезешь пропитанья ради?
Матерый лис застрял  башкой в ограде
и ждал с тоскою смертною во взгляде,
когда прервется рыжей жизни нить.

Когда я подошел, он начал биться,
все норовил клыком в меня вцепиться,
потом притих, обмякнул, как тряпица,
и я сумел его освободить.

И вот, когда лис был уже на воле,
он обернулся на границе поля -
то ли хотел меня запомнить, то ли
желал по лисьи что-то обьяснить.

Беги, дружок, беги,  пока есть силы. 
Все знаю я: и у меня, зверь  милый,
есть тот, кого за ток продленный в жилах
я не устану век  благодарить.

***

Гладя по головушке Алешу,
говорила тетя: "Трудно жить
с добрым сердцем, Леша.
Ты хороший,
а с волками надо б волком выть.

В нашем веке мягкость - это слабость:
всякий оберет, того гляди
и подсунет в благодарность гадость.
Ты, чтоб тверже стать, на бокс пойди." 

И пошел пацан, и много было
синяков, дипломов и значков,
хоть при этом в сердце его жило
милое семейство хомячков.

С той поры воды сошло немало, 
полыхал огонь, гремела медь -
но ничто его не поменяло:
на щите, как прежде - "Всех жалеть".

Со своей семьей
нечасто видясь,
на пределе сил который год,
Алексей Лексеич, доктор-витязь,
день и ночь со злом войну ведет.

И, как пред востоком запад гордый,
пред любовью отступает смерть.
Вы ошиблись, тетя:  чтоб быть твердым,
надо сердце мягкое иметь.

Вновь смеются те, кто, было, смолкли,
вновь текут рассветы в их зрачки
и, ласкаясь, лижут руку волки,
и поют осанну хомячки.