Хромал мой дедушка

Хромал мой дедушка. Фашистский жил осколок
в сплетенье мышц, развившихся в селе,
носивших сердце к вражеской земле,
пронзённых по движениям тоскою.

В предгорьях тюркских под большим крестом
в славянском гробе с дедушкой осталась
частица мины. Немцами создалась
из руд баварских смерть в сороковом.

Потом её перенесли в вагон.
Как чашу с ядом, как сосуд с змеёю
везли, чтоб разметавшейся землёю
засыпать бездну глаз, значки погон.

Воронка взрыва заросла теперь,
остался незаметный след в овраге,
где подражатель прадедной отваги
закрыл собою деда, словно дверь.

Во мне осколки тоже: в голове,
в глазах, в руках, в переслащённом сердце.
Усердно потрудились иноземцы
запрятать мины в мысленной траве.

Но мы – осколок умерших держав,
побед царьградо-киевско-московских.
В Евразии разбросанные кости
напоминают правду наших прав.

Мы живы! Зло не может не хромать.
Мы зашевелимся, от боли вскрикнет совесть,
припомнится веков прошедших повесть.
В сто первый раз начнут нас убивать.

Прошу у дедушек, прадедушек молитв
о следущих, последущих победах.
Всех помянув, о вечности разведав,
идём на ужас неизвестных битв.

22 июня 2016 г.