Прогулка

Сегодня прохладно — и ладно, не дождь хотя бы,
Минутами — солнце, кусочками — зелень под увядающей желтизной,
Продрогшие липы закрасил тоской октябрь,
А мне хорошо — я гуляю, и рядом Ван Гог со мной.

Он хмур и насуплен, он смотрит, и всё замечает,
И веткою сломанной чертит на мокром песке,
Щетину трёхдневную рыжую потирает,
Задумчиво держит ладонь на припухшем виске.

«Ты видишь, как яростно жёлтое борется с чёрным,
А синее смотрит бесстрастно на них свысока?
Сиреневый куст духом пал и поник обречённо,
А клёнов печаль, посмотри, высока и легка!

Рябина свой красный кокетливо… нет, горделиво
Пытается в осень кистями-мазками вписать…
Казалось бы, видишь всё это, так будь же счастливым!
Мне мало — я должен не просто увидеть, я должен понять,

Я должен оставить другим, передать по наследству
Безумно прекрасный, как в день сотворения, мир.
И только одно у меня есть для этого средство —
Трудиться, как вол, как крестьянин, что делает сыр.   

Бог дал мне глаза, от которых нет тайн и секретов,
И эти неловкие, грубые руки, что служат глазам.
Какое там творчество! Труд! Ты же сам из поэтов
И знаешь: то радость, то мука — извечно они пополам.

Слова — те же краски, дерзай, перемешивай, пробуй,
Люби и терпи их: они — то друзья, то враги,
Иди хоть по рытвинам, хоть по шоссе, но своею дорогой,         
Всё будет как будет, но, главное дело, — не лги!

И не уходи, как бедняга Поль, сам себя сжигая,
Пока до конца не исполнишь предписанное тебе.
Прости этот пафос, хотя, чем он плох, не знаю.
Я сам настрадался и всё ж благодарен Судьбе,

Что славы не знал, что богатым и сытым не был,
Успех — золочёная рамка, я умер бы в ней с тоски…»      

«Винсент, посмотри, как окрасилось розовым небо!
А ты бы не мог мне в блокнотик на память оставить эскиз?

Готово? Винсент, дорогой, ты представить себе не можешь,
Чем нынче меня одарил невзначай!
И подпись, конечно… Отлично! Без даты… Не сложно?
Ура! Ну, спасибо большое, Винсент! Прощай!»