Альпинист бы равнину любил, если б не знал вершин

Альпинист бы равнину любил, если бы не знал вершин,
А пловцы не плыли к земле, если бы не было моря…
Не ценили, возможно, люди любимых и удачи крупин,
Если знали бы только счастье и не ведали страха и горя.

Налетели ветра из далеких краев. Растревожили мир,  балагуря.
Сорвали с ветвей пыльцы покров. Где нет любви, там проснется буря.

Обожает она тепло. Ведь помнит студеные серые дни...
И холодные будни, ведь нет в них оранжево - жаркого зноя.
Ей в смирении научиться бы жить, не осуждая чужие грехи.
Вспоминать … и она иногда не давала кому-то покоя.

Серо-синяя искра, намеки слов… бархат лести… бусы коралла…
Дитя учит по сказкам, что есть любовь. Женщине, сказок, мало!

Виноград стремился к солнца лучу, вдруг не выдержал куст побега:
Пролежал, нелюбимым… не шучу… не подняли до первого снега. 
Сидим за столом, будто много веков… вяжет вино… тут она вдруг сказала:
“Виноград бы, смешался с водой, став вином, а теперь послевкусия мало”.

Любовь, как побег, надо беречь.. Хорошо, если  двое и счастье в вуали.
Жизнь течет тогда, что чудесный сон, только явь во сне не проспали.

Есть с чем сравнивать. Согреет ее дахе его холодный браслет из опала.   
Будто знает его много - много веков. Но считает, что это так мало.
Не обнимит другая его, как она. Представьте, любовь, как вино с годами…
Крепче становится, лучше… Если с любимым не проглодали.