Он к участи своей привык

Он к участи своей привык,
Он старый был, совсем старик.
Лежал, смотрел на потолок,
Он сесть не мог и встать не мог.

К нему ходила медсестра,
Порой мила, подчас вредна.
Игла колола, словно штык,
Совсем не больно, он привык.

Весь мир был белый потолок,
Он сесть не мог и встать не мог.
На нём картины рисовал,
Над каждой плакал и стирал.

Вот он идёт вдвоём с отцом,
На лыжах в лес, ещё мальцом.
Спина отца ушла вперёд,
Кусочек льдинки сунул в рот.

На рукавичку стал смотреть,
Не помнил - заяц был, медведь.
Он не растяпа, рвал резинку,
Пришила мамка, стёр картинку.
 
Слеза горела, будто спирт,
Не помнил день иль год не брит.
А в голове был шум и крик,
Совсем не страшно, он привык.

Забыл жену нарисовать,
Устал от слёз, хотелось спать.
Он помнил, как она нежна,
С тех пор был снег, когда ушла.

Смотрел на снег на потолке,
Он ждал следы с косой в руке.
Просил жену, чтоб забрала,
Никто не шёл, лишь медсестра.