Швабское нагорье. Лес богов

Подкод жертвы в богах...


Для сознания ничего, собственно, не происходило. Но то, что имело место, выходило за рамки не просто чего-то чудовищого, но совершенно непостижимого. Угол периметра лагеря. Это когда заключённого ставили по стойке смирно в запрещённой зоне, коридор которой хорошо просматривался с охранных вышек могущими открыть огонь в любое для них по выбору время и мгновение. Это так называемое проветривание. Никто не знал, будут ли стрелять или не будут. Не знал и испытуемый.

По периметру внутреннего двора - барачные и административные сооружения и дымящий чёрным возвышением смерти крематорий. Он, как молох абсолютного владычества мировой недоистерзанной души мира. И это - в нас. Такие же, как и я, в подчёркнуто-депрессивных одеждах-робах. И велик контраст внутренне-довнешнего созерцания, потому что никто не знает, возможна ли стрельба. Это всегда устраивалось, когда крематорий стоял в режиме перезагрузки. Это особое состояние лагеря. Инфракрасное излучение покрывало и прозревало во все углы лагерного квадрата. Фабрика смерти. Название, не отражающее сути происходящего. Скорее, механизм-фабрика чего-то непомерно более грандиозного, частью которого является и сам бог. Проветривание заканчивалось или стрельбой, или ничем. Но самые дисциплинированные или недисциплированные из нас или могущие ими стать возгорались изнутри острым чувством безысходности, принимая себя в качестве должной жертвы, возлагаемой на алтарь демона, попирающего жизнь. Потому что любое движение души, как и умирание её имело свойство обоюдного пресыщения. Проветривание же не давало возможности тому, что выражено в слове «неразочарование», как объективной стороной живой, а не мёртвой жертвы приношения.