Пенсионеры и телевизор

                Посвящается старшему поколению,
                которое слишком напугано плохими
                телевизионными новостями


Свежие новости — страха кипенье:
Вызовут ливни у нас наводненье!
Где-то грохочут горные сели,
Сносит селенья, зданья просели!

Новости бьют в нас, как залпы «Катюши»,
Страхом объяты местные души.
Если мы к смерти ещё не стремимся,
Из дому в мир выходить побоимся.

Вот самолёты где-то не сели!
Тут мы на нервной почве поели,
Чтоб зажевать эти бурные стрессы,
Их вызывают истерики прессы.

Из МЧС нам напутствие дали:
Смыло автобус, семь душ пострадали.
Тощие люди в реке утонули,
Толстые вплавь к берегам дотянули.

Чтобы со дна быстро всплыть пассажирам,
Быстро толстейте! С наращенным жиром
Можно покинуть и дно, и трясину,
Если утянет под воду машину.

Жир для воды как винты в вертолёте,
Вытолкнет вверх вас и в водовороте.
Легче воды он и станет вам другом,
Мощно держа вас спасательным кругом.

С неба опять нам громы прогремели.
Слушая их, всё быстрее мы ели.
Новости жалили, новости били:
Реки в районе опять забурлили.

Речки решили морями разлиться.
Мы, чтоб случайно в них не утопиться,
Снова на кухне быстро жевали,
Хоть на седьмом этаже проживали.

Внёс телевизор ужасы в души:
Смерчи над морем, смерчи над сушей.
Чтобы не быть унесёнными ветром,
Вес набираем, подобно кедрам.

Снова мы ели, ТВ смотрели,
В двери на кухню пролазили еле.
Громко нам радио провозгласило:
Молнией в парке кого-то убило!

Молнии скажем со страхом, но ясно:
С нами заряд изведёшь ты напрасно!
В нас ты застрянешь, как веточка в танке,
Сразу исчезнешь, как килька из банки.

Ещё ужаснее грозы гремели.
Ещё быстрее нервно мы ели
Крекеров пачки, масла заначки,
Кашки, шарлотки, яиц сковородки,
Рыбку, солений-варений подносы,
Персики, яблоки и абрикосы.

Новости страшные лились и лились
И круглосуточно в головы бились.
Осами злыми в души вонзились,
И всё испуганней мы становились.

Все дожевав пироги и конфеты,
Выгребли разом большие брикеты
Белых пломбиров, и сладких, и вкусных
Для полуночных услад перекусных.

Но в морозилке пельмени остались,
Фарш и котлеты. И мы постарались,
Видя дождище за окнами кухни,
Все их прикончить, пока не протухли.

Грозы закончились, речки подсохли.
Мы же от голода чуть не издохли:
Не пропихнулись в узкие двери,
Выйти из кухни мы не сумели.

В двери толкаем друг друга, пихаем,
Даже с разбега не пролезаем.
У телевизора — засуха в топе.
Зря мы толстели, чтоб выплыть в потопе?

В кухне живём, о свободе мечтая.
Нет даже сахара, хлеба и чая.
Телек вещает, словно плутовка:
Здесь — извержение, там — голодовка.

Кончились наши запасы в буфете,
За холодильник пустой кто в ответе?
Мы ж наводнения бурного ждали.
Чтоб не утопнуть, жирели и жрали.

Вместо дождей — свет луны у окошка,
Третью неделю худеем немножко.
Выпьем холодной воды из-под крана,
За новостями следя у экрана.

В дверь проскользнуть поскорее бы сельдью,
С кухни сбежать в магазины за снедью.
На сантиметр похудеть нам осталось.
О, в Гондурасе что-то взорвалось!

Мы потолстели не зря для спасенья
И подождём новостей обновленья.
Сможем теперь без большого волненья
По телевизору ждать наводненья.

Мы поживём ещё, и слишком рано
Нас на носилках нести от экрана.
Был бы едою набит холодильник,
А телевизор нам — жизни светильник.


                Июнь 2021 г.