Я сижу и считаю до двух миллионов двадцати пяти

Я сижу и считаю до двух миллионов двадцати пяти,
Жду чтобы утро настало и мне не надо было никуда идти,
Чтобы солнце светило, как когда то в детстве давно,
Чтобы колыхались мамины занавески скрывая окно.

 Чтобы свежесть утренняя дарила прохладу,
И я знал что это лето пройдет как надо.
Что у меня впереди еще целая жизнь,
Что друзья рядом, и я, в общем-то, не один.
Что ночь проходит, и унося с собой кошмары,
Приходит утро, и этот мир старый
Тебе протягивает свою руку: "Держи внучок
Не бойся, пока ты ребенок все будет ок!
Не думай! живи и беги вперед !"
Ты знаешь про смерть, но не веришь  в неё.
Ты думаешь, что каждое утро будет ясным...
Но время идет и ты видишь прекрасно,
Как кто-то уходит, кто-то теряется,
Как жизнь словно песок в колбе истощается,
И вот уже летние утро не дарит прохлады,
И ты один и тебе не рады,
Но в принципе это не имеет значения.
Жизнь не имеет  сослагательного склонения,
И, проживая её от начала до конца,
Мы пишем сами последнюю строчу листа.
И закрывая обложку, кладем книгу в стол,
Туда где лежит письмо и ствол.

Спуская курок в последнее мгновение,
Мы чувствуем то самое легкое дуновение,
 Забытая прохлада ушедшего лета.
Но жизнь впереди не твоя, не эта...