От Курска до Орла
И вырвал грешный мой язык,
И празднословный и лукавый,
И жало мудрыя змеи
В уста замершие мои
Вложил десницею кровавой.
А. Пушкин
ОТ КУРСКА ДО ОРЛА
непечатное
Теперь, когда не отсидеться
И сердце просит перемен,
Перелопачиваю детство...
– А что взамен? А что взамен?
Когда-то жизнь просрав «за други»,
Стоим... Какая, .лядь, цена?
Одна – MOS.RU, для гос.услуги –
валите на
INPUT,
Но вижу EXIT странный –
Велик хтонический испуг! –
Народ выходит в партизаны
Из «государевых услуг».
В душе своей копя обиду,
Прикупит хакер сахарку,
На православную шахидку
Взвалив Акку.
—
А, впрочем, всё в России БЫЛО,
Барыги гнали барыши,
Но тело Родины остыло –
И не сыскать её души.
Здесь всякий труп, томимый жаждой,
С тревогой ловит сердца ритм...
Всё это БЫЛО и, однажды,
Как лес в Якутии, сгорит.
20.08.2021 г.
Свидетельство о публикации №121082007158
-
Моя «Пиковая дама» в большой моде. Игроки понтируют на тройку, семёрку и туза. При дворе нашли сходство между старой графиней и кн. Натальей Петровной и, кажется, не сердятся...
Гоголь по моему совету начал Историю русской критики.
А. С. Пушкин, 1834 г.
-
Нельзя достаточно надивиться на эту сжатость, стремительность, сосредоточенность рассказа, на эту ясность линий и целомудрие слога, словом на недосягаемую экономию средств, употреблённых здесь поэтом для воплощения глубокой художественной идеи. Ни одной лишней черты, но всякая черта, как радиус, стремится к центру повествования; ни одного психологического описания, но всё действие насыщено психологией; беспредельное напряжение сил, почти математическая художественная расчётливость – и ни малейшей нарочитости, но всё течёт естественно, как в самой жизни. Я не знаю ничего совершеннее, как завязка повести, нежели начало «Пиковой дамы».
М. Гершензон
-
А. С. Пушкин, 15-ти лет, дружески:
Не лучше ль, Роде* записной,
В честь Вакховой станицы
Теперь скрыпеть тебе струной
Расстроенной скрыпицы?
-
П. Роде – выдающийся скрипач
Марина Сергеева-Новоскольцева 05.05.2023 17:03 Заявить о нарушении
Хвала, наш вихорь-атаман;
Вождь невредимых, Платов!
Твой заколдованный аркан —
Гроза для супостатов.
В. Жуковский
-
В августе – 270 лет
-
Впервые имя Матвея Ивановича Платова стало известно в 1774 году, когда, командуя казачьим полком и конвоируя транспорт продовольствия, он в верховьях реки Калалах был неожиданно окружён и атакован скопищами крымских татар хана Девлет-Гирея. Несмотря на молодость – ему было всего двадцать три года, – уже закалённый в боях первой турецкой войны, Платов блестяще отбил натиск неприятельских всадников. Отряд, защищённый с тыла болотом, прикрытый с фронта завалом из мешков с мукой, а с флангов телегами обоза, возглавляемый доблестным офицером, выдержал за день семь ожесточённых атак и нанёс противнику большой урон. В память об этом бое была выбита особая золотая медаль, она изображается среди других наград на многих портретах Матвея Ивановича Платова.
В 1782 году Платов, благодаря своей инициативе и храбрости, стал лично известен Суворову. По представлениям Суворова он был произведён в майоры, затем в полковники. Последний чин он получил за молодецкое участие в бою на Кинбурнской косе. За штурм Очакова Платов был награждён орденом Георгия IV степени, а за сражение при Каушанах произведён в бригадиры. 9 декабря 1790 года Суворов собрал военный совет под Измаилом. Платов был самым младшим по чину из тринадцати участников этого совета. Приглашённый высказаться первым, он, не колеблясь, произнес слово «штурм», единодушно повторенное всеми присутствующими.
Для казаков, составлявших значительную часть суворовского корпуса, привыкших действовать в конном строю, очень важно было участвовать в манёврах, которые великий полководец проводил под стенами крепости, почитавшейся неприступной. Эти учения, не оценённые по достоинству многими современниками, должны были научить солдат и офицеров преодолевать препятствия, форсировать глубокий ров, взбираться на высокие отвесные стены крепости. Такая чисто суворовская подготовка штурма целиком оправдала себя. В достопамятную ночь 11 декабря 1790 года на Платова, возглавлявшего колонну из пяти тысяч спешенных донцов, была возложена тяжёлая задача – овладеть одним из самых труднопреодолимых участков измаильских укреплений. Несмотря на плохое вооружение – укороченные пики, древки которых турки перерубали саблями, казаки по грудь в воде перешли искусственный пруд и под жестоким орудийным и ружейным огнём схватились с врагом врукопашную. Овладев намеченной частью вала, казаки Платова сумели оказать поддержку соседней, не столь успешно действовавшей колонне бригадира Орлова. В продолжавшемся до 4 часов дня ожесточённом бою уже на улицах самого города, где приходилось штурмовать каждый дом, Платов со своими казаками вновь выказал исключительную отвагу. За действия при штурме Измаила он по представлению Суворова был произведён в генерал-майоры и награждён орденом Георгия III степени.
Быстрое продвижение по службе создало М. И. Платову множество завистников. По доносу одного из них донской генерал был исключён Павлом I из службы, сослан в Кострому и, наконец, заточён в Петропавловскую крепость, где просидел до тех пор, пока возводимые на него обвинения не были опровергнуты расследованием.
Назначенный в 1801 году наказным атаманом Войска Донского, Платов энергично занимался хозяйственными вопросами и боевой подготовкой казаков. Именно тогда он исходатайствовал разрешение перенести город Черкасск, ежегодно страдавший от разлива Дона, на более высокое место и назвать его Новочеркасском.
В 1806 году Платов был вызван в действующую армию. Здесь он прославился преследованием французов после битвы при Прейсиш-Эйлау, а позже руководил донскими отрядами, непрерывно тревожившими неприятеля на его зимних квартирах. В мае 1807 года полки Платова успешно действовали на реке Алле против корпуса Нея. Захватывая пленных, уничтожая переправы и производя неожиданные налёты, русские сильно затрудняли французам движение к Фридланду.
1808–1809 годы Платов провёл на Дунае, отличившись со своими «станичниками» занятием Гирсова, участием в бою при Рассевате и при осаде Силистрии, где взял в плен пашу Махмуда, и особенно в разгроме турок у Татарицы.
Вернувшись после войны на Дон, М. И. Платов активно включился в мирную деятельность, обнаружив незаурядное административное дарование.
Однако в июне 1812 года мы вновь застаем атамана на западной границе во главе семитысячного войска, расположенного около Гродно. Поражения, нанесённые казаками наполеоновской коннице 28 июня у Мира и 2 июля у Романова, задержали движение неприятельских сил. После боя при Салтановке густая завеса платовских отрядов прикрыла фланговое движение Багратиона, а после соединения русских армий у Смоленска донской атаман встал во главе общего арьергарда. Под Бородином конница Уварова и Платова совершила лихой рейд в тыл армии Наполеона, значительно задержав и ослабив наступление врага на центр русских позиций.
Подняв атаманским приказом всеобщее ополчение донцов, Платов во второй период кампании возглавил мощную силу в двадцать с лишним тысяч сабель. Превратившись в подлинный бич отступающих французов, казаки захватили более пятидесяти тысяч пленных, пятьсот орудий и много других трофеев. В 1813 году Платов со своими полками преследовал французов до Рейна, а в начале 1814 года во главе трехтысячного отряда совершил блестящий бросок на Фонтенбло и взял штурмом город Немур.
После заключения мира донской атаман сопутствовал Александру I при поездке в Англию. Здесь на долю Платова выпали исключительные почести: Лондон преподнёс ему драгоценную саблю, Оксфордский университет – почётный диплом доктора наук; в честь его были выбиты памятные медали, его имя присвоили спущенному на воду военному кораблю. Матвеями называли многих новорожденных мальчиков; дамы выпрашивали у Платова прядки волос, чтобы носить их «на счастье» в медальонах. Громкая слава возглавляемых им донских «летучих» полков доставила Платову исключительную популярность не только в Англии, но и во всей Европе. Бесчисленные его портреты – поясные, в рост, на коне, окружённого казаками на походе и другие – выполнялись английскими, немецкими, австрийскими художниками.
<…>
Последние годы жизни, окружённый заслуженным почётом, Платов провёл в Новочеркасске, занятый делами родного ему Войска Донского. Много внимания уделял он помощи сиротам казаков, погибших на войне, основал первые в Донском крае гимназию и типографию, заботился о развитии конных заводов, об устройстве донской артиллерии.
<…>
Портрет Платова, подписанный Доу, не более чем копия с неизвестного нам оригинала, исполненного, может быть, в Англии в 1814 году. На это указывает помещённый рядом со звёздами высших русских орденов – Андрея, Георгия и Владимира – овальный портрет английского принца-регента в усыпанной бриллиантами раме, подаренный Платову во время пребывания в Лондоне. Левее видим золотую медаль, выбитую в память боя на реке Калалах в 1774 году, с которой началась военная слава героя.
Умер Платов в основанном им городе Новочеркасске в 1818 году.
Марина Сергеева-Новоскольцева 05.05.2023 17:51 Заявить о нарушении