Я открыл для себя Франкла. Ч. 1

  Интересуясь психологией  на любительском уровне, я, тем не менее, до недавнего времени был совершенно незнаком с трудами и биографией этого выдающегося психолога, незаурядного  человека, удивительного писателя.
  Лично мне он интересен не потому, что его труды  открыли  для меня что-то революционное, неслыханное. Наоборот. То, что я прочитал у него  (в свете информации о нём самом), чрезвычайно меня обрадовало. Ведь это было созвучно с моими размышлениями, витавшими в сознании, но в области психологии не имевшими законченных форм, представляющимися только в виде контуров и направлений.
  Направления-то были похожими, а вот по  остроте, яркости и доказательной силе мои мысли отличались от его мыслей в той же мере, в какой мои опыт и биография отличаются от жизненного пути этого человека.
  Интуитивно, особенно в главных основополагающих моментах личной философии, всё понятно уже достаточно давно. 
  Но именно что интуитивно. Так же понятно как, например, почему мы любим дорогих нам людей. Пожалуй, сразу и не объяснишь четкими выверенными фразами. А ведь понятно, что любим, и понятно  почему.  Примерно так же бывает в других размышлениях. И у меня так с психологией.
  Кроме того, речь идет не о том, что литературное знакомство с этим ученым перевернуло мне жизнь. Перевернуло не это, намного раньше и в других обстоятельствах. От самого знакомства получено, скорее, некое  дополнение и укрепление прежде достигнутых позиций (надеюсь, что достигнутых). Так ведь и  бывает - из книг, бесед, фильмов мы можем почерпнуть такое, что и не ожидаем.
  Он  работал в 20-м веке, не был сиюминутно возникшим модернистом, однако для психологии того времени  подход  был достаточно новым. Это тем более удивительно, что его научный взгляд направлен в сторону совершенно общеизвестных понятий и почти повсеместно признаваемых (до недавнего времени) ценностей. Но по мне, так он очень отличался от собратий по цеху - психологов, и до сих пор отличается.
  В моем  возрасте у меня, как и у других взрослых людей, есть вполне сформировавшаяся ответственная позиция, мировоззренческие взгляды по многим важным вопросам (может, даже по большинству) – в общем, имеются жизненные устои.  Но знать хочется больше, намного больше, чем нужно для биохимического существования. Как никак -  Homo sapiens.
  Важнейший атрибут и показатель разумности человеческой жизни - интеллектуальное развитие. Учиться, познавать, развиваться можно и нужно непрерывно. Серьезный методологический подход даже на любительском уровне (не говоря уж об академическом освоении) дает не в пример лучший результат в познании предмета изучения. Иными словами, нужно читать умные книжки, а не только листать интернет. Кто хочет возразить, пусть приведет аргументы. Сам получаю сейчас третье образование и считаю, что имею право делать такие выводы.
  Приходиться наблюдать, что чаще всего людям не свойственно пользоваться знанием других («если бы юность умела, если бы старость могла»). Поэтому кругом видим доморощенных «непримиримых» и «вечно правых» экспертов. Такое уж время сейчас, что все являются специалистами в вопросах спорта, секса, политики, религии, психологии, науки и чужих семейных отношений. Теперь вот ещё и в медицине резко стали все разбираться.
  Внимательное рассмотрение выводов  людей, посвятивших изучению той или иной темы чуть больше времени и сил, чем мы сами, нередко игнорируется или эти выводы принимаются нами  «в штыки».
  Возможно, развитие личности – интеллектуальное, нравственное – будет происходить бесконечно. Абсолют бесконечен, и личность, стремящаяся к Абсолюту, будет Его познавать (развиваться)  бесконечно.  Ну, во всяком случае, так думаю я. И считаю нужным это упомянуть. Хотя ученый, о котором идет речь, здесь не при чем, об этом я у него не читал. А  о чем читал? 
  О смысле - ни больше ни меньше.
  Виктор Франкл.  Известный (к моему стыду) ученый, психолог, нейрохирург. Прошел несколько  нацистских концлагерей. Пережитое им, мне кажется, большинство людей просто не сможет себе представить. Не сможет, несмотря ни на какие спецэффекты кино или таланты литераторов, если об этом снять фильм или написать роман (чего, кстати, на подобную тему есть уже немало).
  Но автобиографические моменты его книг не об ужасах и зверствах (он сам это подчеркивает), а о человеческих реакциях на несчастье и душевную боль, причем не в свете стороннего наблюдения, а в разрезе поиска наиболее эффективных способов психологической помощи.
  Термин «психологическая помощь» после прочтения его книг звучит как-то бездушно, механически, протокольно, даже уродливо в контексте тех событий, при которых Виктор Франкл нарабатывал свой опыт. Именно этого – формальной системности, он и предлагал избегать в психологии. Он  вынужден был обходиться без них, ведь в лагере применять стандартные терапевтические техники не было возможности. И оказалось, что это лучше. Он пытался  вести  и ВЁЛ (!) терапию, неформальное психологическое лечение  в отношении заключенных в нацистских лагерях, будучи сам узником.
  Как бы отчужденно (холодно, скучно, непонятно) для кого-то не звучал термин «экзистенциальная психология», теперь она меня привлекает. Чем?  Да своей очевидностью, своим аргументированным, не агрессивным, и уже поэтому притягательным, протестом против  разновидностей  гуманизма (и гуманизм без кавычек).
  Хотя, вероятнее всего, сами представители или родоначальники экзистенциализма со мной бы не согласились в противопоставлении их детища  гуманизму. Но у Франкла я заметил, что он, по сути, отказывается признавать человеческое счастье высшей ценностью, а страдания не считает негативной, отрицательной стороной существования. Счастье как цель, и в этом случае неизбежная «погоня» за ним, делает это счастье недостижимым.
  Я отметил выше, что методика, методология хороши при изучении. При ремесле они хороши.   Но метод, форма, технология при соприкосновении с внутренним миром человека … (душа?). Уместен ли здесь такой подход?  Можем ли мы не оставаться по отношению друг к другу «всего лишь» профессионалами, а стать … нет – быть, ближними?  Не обвинять, но и не  впадать в мелочную жалость. Понимать, что картина которую видим мы, не соответствует ВСЕЙ действительности, просто в силу того, что мы не можем объять ВСЁ.
  Не ставить цели привести кого-то к счастью, и не возомнить себя избавителями от страданий. Надо делать что  должен и можешь, а будет как будет – слова умных людей.
  По Франклу получается, что  счастье является «побочным эффектом» со знаком плюс, неожиданной наградой, как бы дополнительным бонусом при обретении смысла.
  Смысл – вот истинная цель, достижение которой возводит человека в иное качество, открывает ответы на многие вопросы очень высокого порядка. Как ни парадоксально, но человек-личность остается при всем этом ценностью неоспоримой, предлагается лишь смотреть на человека объемно, всецело (чего стоят только его примеры с тенью геометрических фигур). Зацикливаясь и загоняя себя в рамки, часто мы считаем целью освобождение человека от чувства вины, избавление от незаслуженных и «незаслуженных» страданий, не видя при этом ситуации в объеме. И если принять упомянутое мной  ранее бесконечное развитие личности как  главный или один из главных смыслов, то многое соединится в понятную и прекрасную  мозаику  единства  факта и  ожидания – имеющий уши да услышит (глаза – да прочитает).  Факт как то, что мы знаем. Ожидание, как то, во что мы… .  Да, это ненаписанное  слово вызывает у кого-то  усмешки или напротив – негодование, или же слушается с безразличием. Это слово, так же как Истина – сегодня зернышко в туго набитом мешке. Но об этом позже, может быть даже в другой части.
  Франкл нигде не выпячивает собственную религиозность и рассматривает религиозную составляющую человеческого самосознания (неважно, какое отношение к религии) как  неотъемлемую часть психологического состояния,  он относится к этой составляющей вообще как к любому другому психологически важному  атрибуту – возраст, пол, утомленность, голод, одиночество, ответственность, страх, униженность, безнаказанность и т.д.   
  Вместе с тем, есть что-то не высказанное напрямую, как бы бережно недоговоренное.  Я чувствовал некое стремление писателя-ученого не потерять тех самых усмехающихся, негодующих, безразличных, кто лучше взвалит и будет тащить согнувшись в три погибели целый мешок вместо того, что бы взять зерно, одно, но наиценнейшее. Франкл, похоже, чувствует собственную ответственность за них и необходимость не оттолкнуть, не лишить их возможности услышать важное.
  Я не прочитал всех его книг (хотя такое намерение есть), не готов и, наверное, не сумею выступить здесь и сейчас в качестве эксперта по научному наследию Франкла. Но понятно, что этот учёный (отчасти вопреки его собственным  мягким оценочным замечаниям) фрейдизму и позднему ницшеанству не следовал, не доверял, не соглашался с ними и даже противостоял (разумеется, в учтивой манере научных дискуссий).
  Лично во мне Виктор Франкл убил остатки сомнений в самой возможности правоты фрейдизма. Эти остатки и без того были крохотными, а теперь их нет вовсе. Уравновешенно и спокойно, без желания, собственно, что-то доказывать и противопоставлять, этот психолог-практик раскрыл полную никчемность взгляда на человека как на существо, ведомое по жизни лишь жаждой удовольствий и власти, откликающееся на общение с себеподобными только с позиций самосохранения, чувства вины или воли подчинять. Все перечисленное охарактеризовано Франклом (в моей интерпретации) скорее как  некое укоренившееся отклонение, а главной движущей силой он видит поиск смысла и сам смысл. Его практика так и называется – логотерапия, фактически - лечение смыслом.
  Сам  вопрос раскрыт этим ученым тем талантливей, чем меньше  у него присутствует морализаторства (которого я, к примеру, вообще там не увидел). Как ни странно, Виктор Франкл был если не популярен, то широко известен на Западе в 60-х, 70-х, 80-х. Время неонигилизма, сексуальных революций, сатанизма (последнее, скорее, не как религиозный фактор, а как социально-протестный отклик молодежи на лживость псевдопуританской мещанской традиции и такого же официоза).  Что он говорил тогда и потом, какие смыслы предлагал?
  Я не намерен пересказывать содержание трудов Виктора Франкла или выжимать «концентрат» из этих книг.  Это нехорошо по отношению к потенциальным читателям, которые, возможно, ознакомятся с этим моим эссе,  заинтересуются темой и станут  читать сами. Так же это и не умно, потому что явление, вызвавшее «глубокий подъем» в моей вселенной, может не найти пищи для столь же энергичной реакции во вселенной другого  человека. Это данность, некое «право» каждого из нас.  К тому же,  не надо завышать планку.  Виктор Франкл всего лишь написал книги. Они могут получить неодобрительные отзывы или  быть отложены в сторону на половине прочтения, могут вообще  не удостоиться раскрытия  хоть одной страницы, как многие другие книги и Книги  - важные,основополагающие, цивилизационные.
  Однако я все же позволю себе поразмыслить кое над чем из Франкла. Надеюсь, вместе с ним самим,  в том смысле, что созвучно с его настроениями, как я их понял.