За лампадою

Ближе к полночи вдруг  погасли лампы.
Мрак и тишина схоронили дом.
Да как раз в тот миг, что прочесть могла
бы
Что-то важное я о свете том
 
Да о тьме...  но вдруг... как само светило
Седовласый дед стал передо мной,
Излучая свет   бородою сивой,
Взглядом непростым древних то времен.

Светел его взор. Но глядит  серьезно.
Просверлил насквозь пристальный тот взгляд:
"Разберись, - сказал, - ты, пока не поздно,
Ведь по кругу нам - все равно что  ад!

Что же  ты глядишь все в едины двери?
И в зловоньи с той незапертой дыры
Будто бы не  чуешь сквозняков ты серных? 
Будто бы не видишь дьявольской игры?

Не прошедшие нового сезона
Так захвачены старою игрой!
Им не напастись свежести озона,
Значит путь один: просто дверь закрой!

Узок путь души, многое потеря...
Ты лампаду-то для чего зажгла?
За тобою уж заперты все двери,
А огня живого многим ты дала?"

Очи опустил старец молчаливый...
Многое сказал он мне еще без слов.
Я  зажгла свечу. Я всю ночь молилась,
Чтобы грудь мою  правдою прожгло.

Я зажгла свечу, и всю ночь варило
Ее пламя смыслы моих вещих снов.
Мором ночь брала, только не сморила,
Пелену срывая радужных оков.

Тикали часы и свеча устала.
Не успело все пламя доварить.
Уж на донышке капелька осталась,
Моей смуты  ей не переварить.

Но когда лучи первые пробились,
Пролагая путь   через ткань гардин,
Мое сердце уж по иному билось,
И лампадка вновь проросла в груди.

Куда делся тот старец седовласый?
В вечном храме он, за лампадою.
Его мягкий свет вечности не гаснет,
И в тьму теперь я не падаю.

Посвечу иным, пусть  летят на свет.
Кто костром адов уж насытился,
Тот задаст  вопрос,  тот найдет ответ,
Все иное  - пеплом осыплется.