Ах, как розы цвели!..

Ах, как розы цвели горделиво,
     скрывая свою беззащитность!
И, топорща иголочки,
     алые губки надув,
Как следили они
     за полетом шмеля-паразита,
Что гудел о каком-то
     несбыточном счастье
     в бреду.

Ах, как солнце палило,
     лучи распластавши в зените,
Как, тяжелые веки прикрыв,
     зной к земле свои щеки прижал!..
И, листом пошуршав,
     кто-то тихо сказал: "Извините!"
И, помедлив,
     куда-то
     в далекую даль убежал.

Был двенадцатый час -
     тот, что дарит минуты покоя,
Чтоб слова,
     как застывшие осы,
     не смели звенеть.
Ах, как розы цвели,
     и мерещилось розам такое,
Что уж дальше, казалось,
     им некуда больше краснеть.

Зной ладони простер,
     в них лежит неподвижное солнце,
Гладь реки ослепляет,
     и красками бредит Матисс,
Шмель-безумец гудит
     иероглифом в хокку японца,
Звук, как ноты застывшая капля,
     над розой повис.

Раскалялась трава.
     Что-то глухо вздыхало в овраге.
Где-то в поле стучал,
     задыхаясь,
     косилки мотор.
И далекой грозы
     полыхали беззвучно зигзаги,
Над землею рисуя
     губительной страсти узор.

Пять распахнутых глаз,
     пять бутонов,
     пять звездочек ярких.
Что им знаки любви,
     если вот он - двенадцатый час!
Ах, как розы цвели,
     полыхая в объятиях жарких,
В мирозданье вонзив
     пять о чем-то взыскующих глаз.