Исключение

Человечество делится на две несопоставимые доли:
не имеющие денег и те редкостные, кого деньги имеют.
Увы, среди редкостных – критически мало человеков,
ибо, за лихую возможность вступления
в трепетные отношения с деньгами,
тем обособленным приходиться платить
частицами или ломтями своей души.
Так уж устроен этот свет.
И так его устроили как раз те, кого деньги имеют.
Посему мир таков, во что его обратили денежные люди.
А среди тех, у кого денег нет, ну-у о-очень многие 
их вожделеют, готовые на всё и даже больше, чем…
Се ля ви, р-растудыть их мать!
Бывают, конечно, редкие исключения:
те, кто денег не имеет, но кого их отсутствие
и не колышет особенно.

Например, я и деньги – вещи несовместимые.
Может оттого, что никогда и не дорожил ими?
А может оттого, что настоящей нужды не знал?
Есть – хорошо, нет – ничё, сдюжим, наладится…
И, наверное, оттого ещё, что в душе я игрок,
а деньги для меня никогда не самоцель, но средство.
И я всегда не уважал (и не буду!) людей-скопидомов, –
скучные они, пыльные какие-то, лживые…


Давно это было – в прошлом веке!
Будучи в Сан-Себастьяне с юношеской командой
прославленного футбольного клуба Москвы,
после окончания турнира решил зайти в казино,
поиграть на рулетке. Сознаюсь – грешен и зависим.
Был! И как же здорово, что эти бесовские гнёзда
прикрыли-таки почти во всех городах России.

Заранее заехал в вертеп, осмотрелся, предупредил –
скоро буду, на что мне, показав по тридцать два зуба,
оба-двое на воротах ответствовали: вэл-кам!
Закончив дела и собрав багаж, взял все свои деньги…
на тот момент, – вообще все! даже дома в Москве
не оставалось никаких нычек, – и явился.
Встретив меня той же пластиковой евроулыбочкой,
попросили предъявить паспорт, что явилось для меня
абсолютной неожиданностью, ибо в казино Москвы
паспорт не требовали, и я естественно его не взял.
Повозмущался слегка, мол, что ж не предупредили
и уехал в отель, намереваясь вернуться с паспортом
и обыграть казино. Но в отеле нежданно выяснилось,
что у второго тренера день рождения и, послав казино –
хрен вам, а не деньги мои, – остался бражничать.
Приняли в номере изрядно. Даже слегка лишнего.
А тут заходит (на запах? гвалт?) главный в Испании
по встречам и размещению российских команд
(не помню уже, как звали того человека
и буду называть его на местный лад – Pedro!)
с вопросом, по какому поводу гуляем, проиграли же?
Узнав, что у Лёни день рождения, живо пригласил
пойти в бар и продолжить праздник!
На уточняющий вопрос Лёни брать ли пиастры,
в смысле песеты, горделиво повторил – угощаю!
Что ж, и пошли. 
«И пошли они, солнцем палимы»…
Но, видимо, земляк успел подзабыть на чужбине
питейные возможности сородичей.

***
 
Посидели та-ак… хорошо и так обстоятельно,
что я потерял ориентацию в пространстве и времени.
Помню только, что расплачиваться к бармену
Pedro подходил как в школе бальных танцев
Соломона Шкляра под одесскую народную песню
«шаг впирод и две назад», но с кислой физиономией
и мелко подрагивающими ручками.
Желая облегчить ему бремя нашей коллективной
поддачи, я достал сто баксов из не проигранных
в казино и подошёл с предложением поддержки.
Тот сразу оживился и выпалил: хочешь – плати!
И вознамерился уйти. Но!
Я же, восставши от такой его наглости
и мелкотравчатости, ухватил его за плечо,
мол, стоять, и указуя на американские тугрики
молвил, что это-де говно, а человеческие отношения
гораздо более дорогая и высокая штука!
И в доказательство изречённой сентенции порвал сотку.
Бармен застонал, сквалыга набычился, зал ахнул.
Дальше – какая-то возня, коллективные увещевания…

Как-то сообща расплатились и почему-то пересели
за другой столик в глубине зала среди кучек испанцев.
А выпито мною, видимо, было на пару недель вперёд,
ибо меня понесло: т.е. оседлал любимого конька
на тему дружбы, щедрости, честности и благородства.
И продолжал уничтожать купюры, наивно полагая
достучатся хоть до чего-то человеческого
в глубинах этого излишне практичного примата.
Испанцы прекратили галдёж и со взглядами долгопята
наблюдали небывалое прежде шоу.
Меня не единожды пытались остановить, да ку-уда там!
Сквозь туман, фрагментарно наблюдая, как тот,
кто пал в моих глазах собирает обрывки денег,
сметая их со стола в ковшик ладошки, –
стал рвать не на части, а на мелкие клочочки.

С сожалением обнаружив отсутствие купюр,
а было их на круг чуть более тысячи долларов,
что являлось в те времена солидной суммой! – 
выгреб горсти песет, не поддававшиеся уничтожению,
купил на них сигар и… превратил их таки в прах!

*** 

Проснулся у себя в номере при-ну-ди-тель-но
и под причитания администратора команды:
все уже давно в автобусе и ждут только тебя!
Хорошо вещи загодя собрал, спустился кое-как,
водрузил себя на своё место. По-е-хали.
В дороге не мог рта разлепить, «мама» сказать,
только, шурша языком, хрипло шептал Петровичу:
воды-ы-ы… но воды не оказалось. Ни у кого!
Всю дорогу истуканил в каком-то мареве
с несвязным сознанием, трясучкой и жаждой, –
невероятной вселенской жаждой!
Не знаю, как удалось живым доехать до аэропорта,
где и сумел вымолвить Петровичу: денег дай!
На что наш прославленный и тертый администратор
лишь руками развёл, сожалея и извиняясь: нету, Сань!
У Лёни тоже только крохи остались на подарки.
Остановил пробегающего мимо футболиста Антошку 
и он без задержки выдал сто долла'ров.
Благородно!
Так что вот я не только смог купить
замечательные французские духи для той девочки,
которая в итоге станет называться моей женой
на довольно длительное время, да ещё и осталось
на пару пива, что чуть-чуть оживило меня… 

***

В Москве почти мгновенно порешались все проблемы:
«основа» выигрывала – что-то и нам перепадало!
Вернул долг Антону и окончательно пришёл в себя.

Жизнь продолжалась. Прошло месяца два-три…
Возвращаюсь как-то с полей после тренировки,
гружённый врачебной сумкой, какими-то пакетами
и контейнерами с флягами для воды,
впереди метрах в ста на нашу базу в Новогорске
въезжает на приличной скорости иномарка.
Внезапно резко тормозит, пассажира болтает в салоне,
как манекен при краш-тесте,
а водитель, распахнув объятия, бежит мне навстречу.
Бежит споро и улыбаясь радушно. Ба-а, узнаю Педро…
Ну не помню, как звали того человека!
Но если человек потерял лицо ради денег,
то и имя ему не к лицу!
Мне рассказывали поздней, что он обменял клочки
на купюры, с некоторой потерей, но… обменял.
Таки пусть и остаётся Педром!
А в пассажире узнаю президента нашего клуба
и будущего главу РФС!
От объятий Pedrito увернуться не сумел,
но с удовлетворением зафиксировал изумление
уважаемого руководителя на странную приветливость
Педро в отношении обычного сотрудника…
ну-у, почти обычного, ибо в клуб меня пригласил
сам Константин Иванович Бесков…