Октавы Наде Львовой

           130-летию со дня рождения
           посвящается…

Что пригорюнилась, милая Надя,
Брюсову в щели звериные глядя?
Не пожалела простой красоты,
Юности, жизни?.. Скажи, Бога ради,
Дар свой зачем обесценила ты?
«Только поэтка», тобой приняты
Странные меры в посмертной тетради,
От заголовков и до запятых,

Как бы сказали теперь мы - программа…
Сколько твой браунинг весил, до грамма?
Брюс подарил конопатый? Чёрт с ним!
Фортепианная, сложная гамма,
Может быть, чувства твои прояснит?
Дом деревянный без лишней возни
Власти Подольска снесли. Только рама
В петлях скрипит, умоляя: «Проснись!..»

Блещущий сон твой, холодный и хрупкий,
Точно с ветвей упорхнула голубка…
Девочка, в сущности, слышишь, вернись!
Мама не верит, что ты - нынче труп-ка,
Всё же - поэтка!.. В бесснежные дни
Самоубийцы уходят одни
В невозвращеньи, мистически жутком…
Ну, поживи ещё! Ну, потяни!

Утренний свет поглощает болезни…
С болью к соседям бежать бесполезно,
В ужасе диком и с пулей в груди!
Крест деревянный да обруч железный -
Всё, что осталось тебе впереди.
Вместо зенита - навечно надир,
А посреди - одиночества бездна…

Бросовы брусья и лживы химеры.
Сердцу не жить без надежды и веры.
Солнце взойдёт, но не будет огня.
Так же в Подольске чиновники серы.
Мне говорили - твой дом сохранят…
Милая Надя, послушай меня,
Не вызывай морфиниста к барьеру
Страшной ценой уходящего дня!