Книга чисел

Одинокая  вершина  холма  за  семью  горами.
За  семью  горами,  за  семью  долами,  на  семи  ветрах.
На  семи  ветрах,  летящих  под  семью  цветами  радуги.
Под  семью  цветами  радуги  семь  дней  и  семь  ночей  выпевает  семь  хрустальных  нот
шестикрылый  серафим.
Шестикрылый   серафим   в   небесах    поёт   свои   гимны,    раздвигая   границы 
реальности  до  шести  измерений  под  защитой  шестилучевой звезды.
Под   защитой звезды в шести её лучах  танцуют  шесть  сильфид,  бросающих
тонкие   тени.
Тонкие   тени,  сплетённые  из  шести  чувств  и  пяти  дорог,    ведущих   к   пяти   углам   и
пяти  континентам.
Пять  континентов  стискивают  Землю,  словно  пять  пальцев.
Словно  пять  напряжённых  пальцев,  унизанных  властью  пяти  колец  и  четырёх  стихий.
Четырёх  стихий,  текущих  как  реки,  к  четырём  океанам,  стерегущим  четыре  стороны
света.
Четыре  стороны  света  оплетают  тугой  эктоплазменной  сетью  четыре  времени  года 
и  три  времени  жизни.
Три  времени  жизни  всего  сущего - прошлое,  настоящее  и  будущее - будто  магический
трезубец.
Магический  трезубец   пронзает  пространство  духа  и  пространство   материи,   
связывая   созерцание,  осмысление  и  действие  в  триединство  существования.
Триединство  существования  между  двумя  полюсами.
Между  двумя  полюсами,   именуемыми  то  светом  и  тьмой,    то   добром   и   злом,    то
порядком  и  хаосом,  немыслимыми  друг  без  друга.
Немыслимыми  друг  без  друга,  как   небо   и   земля,    как   да   и   нет,    как   отражение
отражения.
Как  отражение  отражения,  между  которыми  сидит  человек.
Человек    в    картонной   короне    и   дырявой   мантии    на   раскладном   троне   на
одинокой  вершине   холма.