Яссы - Дон. 15

ГЛАВА 15.

И был совершён рейд во Владимировку,туда где обосновались большевики.Точнее это была карательная операция.

ИЗ ДНЕВНИКА ДРОЗДОВСКОГО
 Окружив деревню, поставив на позицию горный взвод и отрезав пулеметом переправу, дали две, три очереди из пулеметов по деревне, где все мгновенно попряталось, тогда один конный взвод мгновенно ворвался в деревню, нарвался на большевистский комитет, изрубил его, потом потребовали выдачи убийц и главных виновников в истязаниях четырех ширванцев (по точным уже сведениям, два офицера, один солдат-ширванец, писарь и один солдат, приставший к ним по дороге и тоже с ними пробиравшийся). Наш налет был так неожидан и быстр, что ни один виновник не скрылся… Были выданы и тут же немедленно расстреляны; проводниками и опознавателями служили два спасшихся и спрятанных владимирцами ширванских офицера. После казни пожгли дома виновных, перепороли жестоко всех мужчин моложе 45 лет, причем их пороли старики; в этой деревне до того озверелый народ, что когда вели этих офицеров, то даже красногвардейцы не хотели их расстреливать, а этого требовали крестьяне и женщины… и даже дети… Характерно, что некоторые женщины хотели спасти своих родственников от порки ценою своего собственного тела — оригинальные нравы. Затем жителям было приказано свезти даром весь лучший скот, свиней, птицу, фураж и хлеб на весь отряд, забраны все лучшие лошади; все это свозили к нам до ночи… «Око за око…» Сплошной вой стоял в деревне. Уже экзекуция была кончена, когда донесли, что 8 красногвардейцев с повозкой едут в деревню с востока — те, очевидно, не знали, что здесь творится, они были немедленно атакованы нашими кавалеристами, которые бросились с шашками на стрелявших в них даже в упор красногвардейцев: 6 человек легли, одного привезли раненого, а один, предводитель, казак, удрал — сидел на чудной кровной лошади; за ним гнался Колзаков, тоже на отличной лошади, но догнать не смог. Всего истреблено было 24 человека.

Около 8 прибыл отряд Невадовского. С 22-го на 23-е он ночевал на хуторе партизан, что верстах в шести севернее Малеевки. Хуторяне встретили их хлебом-солью, называли своими спасителями, накормили всех прекрасно, лошадям дали фуража до отвала и ни за что не захотели взять ни копейки. 23-го с утра двинулись, сразу оцепили деревню Малеевку конницей; помешали попытке удрать, поставили орудия и пулеметы на позицию и послали им ультиматум в двухчасовой срок сдать все оружие, пригрозив открыть огонь химическими снарядами, удавив газами всю деревню (кстати, ни одного химического снаряда у нас нет). В срок все было выполнено, оружие отобрано, взяты казенные лошади; найдены списки записывавшихся в красную гвардию — кажется, человек 30. Эти доблестные красногвардейцы после записи, получив деньги и прослужив с недельку, дружно все убежали домой; этих горе-красногвардейцев всех крепко перепороли шомполами по принципу унтер-офицерской вдовы. Вой столбом стоял — все клялись больше никогда не записываться. Кормился отряд как хотел от жителей даром — в карательных целях за приверженность к большевизму.

     *          *          *

Вечером после вышеупомянутых событий Дроздовский в одиночестве сидел в доме который служил ему и штабом и ночлегом одновременно.
- Разрешите?- в комнату заглянул Войналович.
- Входи, Михаил Кузьмич,- ответил Дроздовский.
- Каковы нравы,а?- сказал Войналович,- Бабы готовы были подставить себя за своих мужиков.
- Ну это пожалуй не самое страшное,- вздохнул Дроздовский,- Страшно другое.Ты заметил, какая жестокость царит в этой самой Владимировке?Откуда это всё?А что будет дальше?
- Ну что ж, будем пробиваться на Дон усмиряя по ходу движения таких вот,- Войналович показал рукой куда-то за спину,- А что делать?
- Да? - удивился Дроздовский,- А куда подевался твой либерализм с демократией?
- Перестань, Миша! - Войналович махнул рукой,- Это разные вещи.
- Нет, не разные,- настаивал Дроздовский,- Сначала борьба за демократию, затем бывшие преступники становятся вождями, а после начинается уничтожение страны.А то что мы видели сегодня, есть результат вывихнутого сознания общества.
- Согласен, согласен,- Войналоич поднял руки,- Я вот только думаю, а как же действительно дальше?Огнём и мечом?
- Да, огнём и мечом, - подтвердил Дроздовский,- Мы должны донести до народа, что большевики есть власть незаконная, что она уничтожает Россию, и мы вынуждены бороться с ними, поскольку по другому нельзя сохранить государство.
- Всё это так, Миша,- согласился Войналович,- Только вот таким как эти крестьяне того не понять.Они дальше своего носа не видят, да и не хотят видеть.И возникает вопрос: неужели таких большинство?
- Но разве у нас есть другой путь?- задал вопрос Дроздовский и сам же на него ответил,- Другого пути нет.


ИЗ ДНЕВНИКА ДРОЗДОВСКОГО
А в общем, страшная вещь гражданская война; какое озверение вносит в нравы, какою смертельною злобой и местью пропитывает сердца; жутки наши жестокие расправы, жутка та радость, то упоение убийством, которое не чуждо многим из добровольцев. Сердце мое мучится, но разум требует жестокости. Надо понять этих людей, из них многие потеряли близких, родных, растерзанных чернью, семьи и жизнь которых разбиты, имущество уничтожено или разграблено и среди которых нет ни одного, не подвергавшегося издевательствам и оскорблениям; надо всем царит теперь злоба и месть, и не пришло еще время мира и прощения… Что требовать от Туркула, потерявшего последовательно трех братьев, убитых и замученных матросами, или Кудряшева, у которого недавно красногвардейцы вырезали сразу всю семью? А сколько их таких?..