Детские воспоминания

     Раннее детство. К сожалению, я мало, что помню, и это даже не воспоминания, а так- отдельные картинки. Самая первая картинка- это мир в маленькое окошко перед глазами. Я ощущаю себя колобком, потому что одета в теплую шубку, шапку, валенки; укутана и крест- накрест перевязана теплой косынкой. Зима. В маленькое окошко видны огромные снежинки да ещё чувствуется, как мороз подбирается к носу.
          Вторая картинка. Ранняя весна. Ещё лежит снег, но во дворе уже есть проталинки на солнечных местах. Я гуляю во дворе со своими друзьями Людой и Серёжкой. Мне примерно лет пять. Тогда мы уже практиковали не заходить домой ни по какой нужде, чтобы не загнали. Во дворе общественный туалет типа сортир. В нём и утоп мой валенок с калошей. Помню свой собственный рёв на всю округу. Было и обидно, и стыдно. Беда!
            В этом же возрасте мы часто играли у Люды дома. Играли всем подряд, как правило-на полу. Сначала на полу было много места, но ближе к вечеру негде было поставить ногу. Игрушки, баночки, коробочки, обувь, платья тёти Тамары- Людочкиной мамы. Самое интересное, что я не помню, как нас ругали. Правда, тетя Тамара, придя с работы, заставляла нас всё убирать на место.
             Ещё один эпизод. Лето. Жаркое лето. Утро. Мы с Людой собираем цветы, идя вдоль финских домов по нашей улице Полевой. В конце улицы – широкая поляна. Вокруг поляны стоят дома с садами и огородами, а в центре – пруд. Вот сюда нас и привело любопытство. На поляне море цветов, но наше внимание привлекает плот с двумя досками вместо весел. Две девчушки решили покататься. Взгромоздились на плот и даже взяли в руки доски, чтобы оттолкнуться от берега. Отталкивались пока плот не отчалил от берега, а «весла» не утопли. На небе ни одного облачка. Слабый ветерок едва колышет прибрежные камыши. Стрёкот кузнечиков кажется всё громче и громче, превращаясь в набат. Вокруг летают всякие мошки, жуки и стрекозы. Большие голубые стрекозы с вытаращенными глазами постоянно кружатся вокруг нас. Становится очень жарко и от зноя начинает темнеть в глазах. Бедная моя бабушка, обежав всю округу, наконец, находит нас. По-хорошему полагалась бы выдрать за такие дела, но то ли этого не было, то ли не помню.
               И самое теплое и вкусное воспоминание о раннем детстве в доме за пекарней, это – сама  пекарня. Дети постарше учили малышей цыганить хлеб. Мы стучали в большое окно, закрашенное с обратной стороны  белой краской до самой форточки и просили: «Тётенька, дай хлебушка!» Невидимая тётенька открывала форточку и протягивала нам свежий батон с хрустящей корочкой.  Бывало, что на всех не хватало, и мы просили «ещё», и нам подавали в форточку второй батон.
                Очень мне странно, что Сережку и Люду я помню лучше, чем своих родных. Я не помню каких-то домашних событий, происходивших в то время.  Видимо, мои друзья занимали всё моё время. Детство в доме за пекарней закончилось моим рёвом на всю округу. Нам дали квартиру в новом доме на улице Железнодорожников. Наша кошка наотрез отказалась ехать с нами. Она залезла на крышу и под её душераздирающее мяуканье и мой рёв мы покинули дом.