13 августа. 225

1.
В метро на мрамор я спешу взглянуть -
На белый, тёмный, бурый... Присмотрись!
Увидишь вдруг недвижимую жизнь,
Известную ли хоть кому-нибудь?

Мудрец гривастый не закончил путь...
Пустая роща... Тучек этажи...
Дым над избой... И... самолёт лежит
Разбитый... Кровоточит чья-то грудь...

Бегу наверх в объятия родного
Живого Августа, шепчу ему:
Твои сады и росы бесподобны!

Что память? Вроде мрамора немого...
Былое вспомнишь, не рассеешь тьму:
Не в мраморе живи, живи сегодня.



2.
За первый не написанный роман
Избит я был по высшему разряду -
И в школу не ходил ещё, ума
На хуторе займёшь ли Христа ради?

За школярами зорко я следил,
Казалось, что учился вместе с ними,
Усвоил буквы, взял тетрадь, чернил,
Залез на стол,- сам черт с него не снимет.

«Тетрадь» нарезана у брата из газет,-
К познанью специально приготовил,-
Чернила красные, а ручке равных нет:
Перо в ней «уточка» - индюшки стоит.

Деньжищ… Я – на столе… Поля чисты -
Газетные, как во дворе сугробы…
О чём писать? Себя не упусти:
Я ль жизнь не знал с рождения до гроба?

Тогда на хуторе уже прошелестел
В томах не больше четвертинки хлеба
Сам «Тихий Дон»… И мама мне затем
Сказала: «Это – жизнь сама… без неба…»

Пишу про жизнь… Пословица тогда
В ходу была: «Нас немец одолеет
Не ранее, чем свиснет рак…» Ну да!
Названье есть… Мой дед – белогвардеец.

Начну с него… А дед… он… вот он – дед:
Усы разглаживает на пороге…
Прочтет роман!!! !!! !!! Во избежанье бед
Я рукопись во рту сжевал в итоге…

О дедушка… могу ли позабыть
Те творческие адовые муки…
Как упросить тебя теперь простить
При встрече незадачливого внука?..

P.S.
   Тут за науку взялся старший брат…
Но где «тетрадь»?.. И врезал до отрыжки:
В чернилах губы… Было с кого брать
Примеры в жизни битому братишке.



3.
Как сладостно припоминать о горьком:
Страдания прошли, зарос их след…
Но вдруг предчувствия накатят, как с пригорка
Полынный дух: есть горечь на земле.

А что горчило? Что тропу торило
Страданьями сквозь жизнь мою тогда?
К заволжский нефти с силой тупорылой
Ползла по Дону зверская орда.

Отцы на фронте… Матери на поле…
А родичи в плену или в петле…
И никого – кто б даже мысль о воле
Промолвил, как о хлебе, о тепле.

Неволя… Голод… Холод… Да болезни…
Чего желать?.. Надеяться на что?..
О чем-то добром думать бесполезно…
Об излечимых страхах – финт пустой…

О смерти?.. Были мысли, не скрываю…
Но смерти не своей – а тех, кто рыл
Могилу для меня, кто зарывали
Живых младенцами… Не позабыл…

Вернулось время?... Параллелить есть с чем:
На кладбище пойди и посмотри,
Действительность проявится там резче,
Чем «перестройкой» проявить смогли.

Чем в Думах, в казино, в аду базаров,
Где духа русского не слышно много лет,
Где дух европы, гор, пустынь, сараев
Разит, как привокзальный туалет.

Что стоящего в этом я припомнил,
Не поздно ль мысль на правду навела?
С гранита памяти во времени упорно
Всю правду веником рука беды смела.