Книжная лавка

Падал снег крупными хлопьями. Город искрился звёздочками оставшихся кое-где ещё развешанных гирлянд. Холод пробирался под воротник пальто и прятался там в теплоте. Мара зябко куталась в рукава. Вот за поворотом она увидела бирюзовую вывеску, немного припорошенную снегом, «Книжная лавка Роланда». В окнах приветливо горел свет, а в витрине на полке стоял том «Ветвей ивы» Николаса Гранта (её любимая книга), что, помимо желания согреться и заглянуть в книжный храм, стало для девушки знаком. Словно сам Грант направляет её путь, по которому Маре следует выполнить это предначертание.
Она потянула за ручку, и дверь приветственно звякнула серебряным колокольчиком. Внутри было очень уютно. Мара огляделась вокруг и встретила дображелательный взгляд парня за прилавком:

— Приветствую Вас!

— Доброе утро!

— Могу я чем-то помочь?

— Если честно, то я просто хотела согреться, а огни Вашей лавки так приветственно манили заглянуть внутрь, что я не в силах осталась противостоять приглашению, — улыбнулась смущённо девушка.

— Ну, тогда чувствуйте себя, как дома, — улыбнулся в ответ парень и скрылся за тяжёлой бархатной занавеской.

Мара рассматривала книги на полках и, с удивлением отметв, что это место довольно необычное, в сравнении с теми, что она видела в своей жизни, всё-таки подошла к витрине, чтобы посмотреть «Ветви ивы».

— Николас Грант?!

Мара оглянулась...

— Удивительный писатель, Вы согласны?! И какая же трагическая судьба... — продолжал продавец книжного, направляясь к Маре с чашкой чая в руках.

— Да, Вы правы.

— И с «Ветвями ивы» у Вас, конечно, связана какая-то необычная история? — помедлил, протягивая ей чашку, парень в ожидании ответа.

— Да, эта книга много значит в моей жизни.

— Держите, это мятный чай, у нас есть зимой традиция — угощать посетителей горячим чаем.

— Спасибо! — взяла чашку Мара. — Мм, очень вкусно! — сделала она глоток. — Благодарю, у Вас уютно.

— Это наше семейное сокровище. Лавку построил мой прадед Роланд Гёте, и назвал так незатейливо «Книжной лавкой Роланда», потом здесь работали мои дед и отец, а вот теперь я. Кстати, не представился... Роланд.

— Мара. Очень приятно!

— А теперь история про «Ветви ивы»... — вопросительно взглянул на неё парень.

— Мне было десять. Я просто обожаю книги с детства. У маминого дедушки была волшебная библиотека. Там я и прочла книжку. Мне в то время ужасно одиноко было: мои родители цирковые артисты и всё время в разъездах, дедушка часто забирал меня к себе, чтобы «не таскали ребёнка по дорожным гримёркам», — засмеялась Мара, шутливо изображая голос старика. — Дедушка не одобрил выбор своей внучки, когда мама, встретив моего отца, вышла за него замуж и сбежала с цирковой труппой. А когда родилась я, то дедушка нянчился со мной: мама на время вернулась домой, пока я не окрепла. Так вот в то лето, когда я впервые познакомилась с произведениями Николаса Гранта, одинокая девочка просто искала сказочной поддержки. После «Ветвей ивы» мой мир перевернулся. Волшебство стало идти за мной по пятам. Я осознала, что в каждой мелочи есть частичка необычного. Вселенная разговаривает с нами звоном каждой росинки. В то же лето я подружилась с соседкой Норой, они с родителями переехали с Аляски. Мы и теперь не разлей вода, хоть прошло уже больше десяти лет. И в нашей дружбе, которая так ценна для меня, не обошлось без «Ветвей ивы».

— С оттенком грусти, но не без добра.

— Да, Вы правы.

— Я встретил свою первую любовь, когда прочёл «Ветви ивы», и пускай спустя некоторое время мы расстались, это время было незабываемым.

— И Ваша история не без грусти...

— Надеюсь, на сей раз «Ветви ивы» принесут нам только радость... — посмотрел в глаза Маре Роланд.

Перелив серебряного колокольчика нарушил их уединение...

— Доброе утро! — вошёл новый посетитель.

Мара и Роланд попращались, но не надолго. Спустя некоторое время они снова встретились, и на этот раз их история любви, лишённая грусти, не закончилась, а длится до сих пор. Они поженились. Их дочка Вероника Гёте стала танцовщицей.