Моё интервью писательнице Марианне Либерте

Интервью вышло в книге Марианны "Русская книга".

«Одиночество – не спутник творца»

Михаил Самарский – самый молодой и талантливый писатель современной России. Он знает, как создавать интересных героев и интриговать сюжетом читателей от 6 и до 60. Он верит в свои силы, весьма скромен и воспитан. Он писатель нового времени и поколения, первопроходец среди молодых авторов, который не боится бороться с цензурой. Мы поговорили с Михаилом обо всем, что волнует современных авторов.

Марианна Либерте: Михаил, теперь уже можно с уверенностью сказать, что ты первый писатель в России, который в возрасте 13 лет написал книгу. Какие чувства
тебя посещают, когда вспоминаешь этот момент жизни?

Михаил Самарский: Когда мне позвонили из издательства и сказали, что хотят издать мою книгу, я был самым счастливым человеком на планете. Тогда я ещё не знал, что меня ждёт. А ожидал меня ежедневный труд, многочисленные переписывания рукописей, сны с моими героями – иными словами, творческие муки. Работая над каждой новой книгой, я старался, да и сейчас стараюсь сделать её лучше предыдущей. Это не так просто. Это большая ответственность перед читателем. Я не хочу, чтобы когда-нибудь читатель сказал: раньше я читал Самарского, было интересно, а теперь скучно. Я постепенно перехожу из категории 12+ в 16+ и 18+.

М.Л.: Ты чувствуешь детские сердца. Это больше чем
труд, это доброта души.
М.С.: Правда, я начал писать и для малышей в 6+. Кто-то
подумает, что это проще. Ан нет! Самая сложная работа писателя – как раз-таки в категории 6+. Тут необходимо, чтобы маленький читатель тебя понял, чтобы ему было интересно и чтобы он ждал продолжения. А это задача, поверьте мне,
очень непростая.

М.Л.: Что было отправной точкой для написания такого серьёзного произведения в таком юном возрасте? Я говорю о книге «На качелях между холмами».
М.С.: Я бы не торопился называть свою первую книгу «серьёзным романом». Ничего не произошло, это просто мысли школьника. Перекладывать их на бумагу меня научи-
ли родители, после чего я уже ощутил вкус к писательству.
Но! Тут есть особенность. Одно дело рассказывать друзьям
или родным, другое – всему миру. Следишь за каждым словом, за каждым предложением. Мы не задумываемся над тем, что всё сказанное часто имеет два, а то и три смысла.
Если об этом сказать проще, то попробуйте произнести фразу «Ты пошёл в баню», поменяв местами слова, к примеру, так: «Пошёл ты в баню». Заметили? Одни и те же слова, а при перестановке слов смысл изменился так, что можно и
обидеть человека. Вот так и с текстом произведения. Иногда пишешь одно, а прочитав, понимаешь, что написано совсем другое.

М.Л.: Ты очень сильный автор, и для тебя это не ка-
жется серьёзным романом. Тогда позволь цитату из одного литературного ресурса: «Эту книгу написал двенадцатилетний мальчик. Казалось бы, он просто описывает обычную жизнь обычного подростка наших дней. Но автор на самом деле прояв-
ляет недюжинный литературный талант: за отдельными бытовыми сценками, семейными разговорами, повседневными коллизиями встает целостная картина внутренней жизни сегодняшнего ребенка, который уже хорошо чувствует все «взрослые» проблемы, но не утратил свежести восприятия нашего непростого мира. Книгу эту можно смело считать литературной сенсацией».
Неужели ощущение гордости не завладело юным дарованием после прочтения подобных выводов?
М.С.: Почему же нет? Гордость есть. Но тут главное – избежать горделивости. К сожалению, есть такие авторы, которые склонны выказывать убеждение и уверенность в собственном превосходстве и достоинстве, показывают надменность, величественность и гордыню. На полях интернета я
встречался с такими авторами. К ним, как говорил мой дед,
«и на бешеной козе не подъедешь». Как только писатель,
впрочем, и любой творческий человек начинает любоваться
своими произведениями и считать их гениальными, всё – сливай воду, автомобиль дальше не поедет. Даже если тебя хвалят читатели, не расслабляйся. Всё, что ты написал, это в прошлом. Твои лучшие книги – в будущем.

М.Л.: Михаил, как ты полагаешь, роль женщины в
литературе сильно занижена? И почему писательство — не женское дело?
М.С.: На мой взгляд, писательство пола не имеет. Это в
голове. И если женщины пишут меньше, виноваты в этом мужчины. Слишком много предъявляют требований к своим любимым. У женщины-писателя тоже должна быть муза – это может быть друг, подруга, муж, кто-то из близких.

М.Л.: Писатель-творец не должен быть одинок?
М.С.: Конечно, нет. Одиночество – не спутник творца.
Может, я скажу кощунственную вещь, но я по-доброму. Что сделал наш Творец, когда ему надоело одиночество? Он произвёл на свет Адама, следом – Еву. Да ещё порекомендовал им: плодитесь и размножайтесь. В результате нас уже на
планете более восьми миллиардов. Почему? Потому что творец не может долго находиться в одиночестве. Да к тому же творцу нужен беспощадный критик. А это обычно близкий человек.

М.Л.: Как тебе удаётся публиковать свои произведения столь быстро? Насколько я знаю, молодые писатели годами ждут ответа издательств.
М.С.: Может, кому-то мой ответ покажется нескромным,
но я обычно отвечаю так: чтобы вас публиковали, пишите интересно и привлекательно. Мне, наверное, повезло. Ответ о публикации моей первой книги («На качелях между холмами») я получил в течение двух-трёх дней и сразу из нескольких издательств. Я выбрал (не без рекомендации родителей) «Аграф».

М.Л.: Ты удачливый человек? Веришь ли ты в удачу?
М.С.: Хочу надеяться, что удача всегда где-то рядом.
Иногда она проявляет себя, хотя не так часто. Поэтому нужно надеяться только на собственные силы. Перефразируя известную поговорку, скажу так: «На удачу надейся, а сам не плошай!»

М.Л.: Я часто думаю, что русская литература ослабела. Нет высоких идеалов. Нужна ли русской писательской системе модернизация? Ну, или что бы ты изменил в русской литературе сегодня?
М.С.: Убрал бы эти дурацкие возрастные категории. С их
помощью в литературу часто проникает цензура.

М.Л.: Что значит цензура в данном контексте?
М.С.: Это требование, например редактора, убрать то или иное выражение. Не употреблять те или иные слова, не рассуждать на ту или иную тему и т. д. Почему-то взрослым
кажется, что 12-летний подросток не должен слышать те или
иные выражения, словно он живёт в вакууме. Мы забываем,
что пройдёт несколько лет – и этот ребёнок окунётся во
взрослую жизнь. И что он там будет делать? По новой осознавать реалии?

М.Л.: Как точно ты рассуждаешь! Хочется обратиться
к старшему поколению, к тем, кто у руля издательств и
редакций: дайте жить молодым авторам, не придирайтесь к каждому слову!
М.С.: Побывали бы эти цензоры в армии, они бы перестали докапываться до «неправильных» словечек, тем более
до тех, которые вполне уживаются с другими словами в официальных словарях. Цензура – это когда тебе говорят:
«Так подросток думать не станет или не может». Ну, а вы откуда знаете, как и о чём думает мой персонаж? Но цензору
сложно что-то доказать.

М.Л.: Кроме писательства, ты теперь ещё и актёр. Не
так давно в твою жизнь вошёл театр. Ты почувствовал тягу к игре и воплотил желаемое в спектакле «Радуга для друга»?
М.С.: Я ещё в школе пробовал себя в роли актёра. Мне
это нравится. По большому счёту, каждый писатель немного актёр. Вы бы видели, как я пишу диалоги своих героев.

М.Л.: Любопытно, расскажи. М.С.: Чтобы быть более убедительным и точным, автор должен войти в образ своего героя, изменить выражение лица, применить какие-то жесты, в общем, стать на какое-то время другим человеком и внешне, и внутренне. Я на собственном опыте убедился: когда автор меняется, диалоги у него получаются более сочными, более красочными и понятными для читателя. Вот это и есть авторский артистизм. Без него писать практически невозможно.

М.Л.: Твои родители – творческие люди: мама – писатель, папа – поэт и драматург. Критикуют ли они тебя, и согласен ли ты с их критикой?
М.С.: Ещё как! Это самые беспощадные критики. И мои
самые первые читатели. Не всегда согласен, я умею отстаивать свою точку зрения. В моих произведениях последнее слово всегда остается за мной.

М.Л.: Михаил, ты изначально стал профессиональным писателем. Как не стать дилетантом?
М.С.: Нужно много читать. Очень много. Главные учителя для писателя – это книги. Причём любые. Читать, читать и ещё раз читать.

М.Л.: Чтение ради чтения, или же все-таки существует особый выбор, что читать? Назови пару книг, которые повлияли на твоё формирование и становление как автора.
М.С.: Не ради чтения, а ради умения писать. Читая разные книги, автор перенимает опыт. И это не «плагиат», мы же не говорим, что пользование буквами (а все авторы используют одни и те же буквы) это плагиат. Книга для буду-
щего, как и для настоящего писателя, это учебник. Молодой автор учится, как правильно писать диалог. Или, напротив, как это делать не стоит. Ведь если тебе что-то непонятно в тексте, ты в своём произведении уже так не станешь делать.
То есть читая разных авторов, ты учишься, как нужно писать, а как – нет. Потому я советую начинающим авторам читать всё подряд. Что касается книг, которые повлияли на меня или, как вы говорите, на моё формирование, это, без
всякого сомнения, Владимир Набоков. Конечно, он пишет очень витиевато и затейливо, но учиться у него излагать мысли – это ценный опыт. Может, банально прозвучит для современного человека, но большое значение в моей творческой жизни сыграли Пушкин и Лев Толстой.

М.Л.: Миша, ты назвал Набокова как автора, повлиявшего на тебя. А как быть с А.И. Солженицыным и его образом великого страдальца?
М.С.: Солженицын, безусловно, великий русский писатель. Разумеется, каждый россиянин просто обязан прочесть его книги, особенно “Архипелаг ГУЛАГ”. К сожалению, у нас в стране ещё много тех, кто живёт старыми мифами об
Александре Исаевиче, мифами придуманными. Но всё-таки, если говорить о влиянии на мое творчество, то Набоков повлиял на него в большей степени. Солженицын – скорее, на мировоззрение и на мою гражданскую позицию.

М.Л.: От прозы давай перейдём к насущному. В твоей
биографии есть интересный факт: твоя служба в армии.
Есть ли интересная история из этого момента жизни?
М.С.: Армия в мирное время должна быть только добровольной. Никаких призывов. Хочет человек служить – пожалуйста. Вся эта принудиловка – наследие советской системы. Я после университета служил недолго, мои однокашники, не
окончившие военную кафедру, служили год. И они, и я считаем, что служба в армии по принуждению – это потеря времени.

М.Л.: Ты очень бережёшь свое время. Опиши один день из жизни писателя Михаила Самарского: как ты планируешь и успеваешь все?
М.С.: Ни черта я не успеваю. В смысле, сам. И если бы не помощник (мой литагент, администратор, директор, а по совместительству ещё и мой отец), не знаю, как бы я справлялся со всем. Он ведёт мой график, заключает договоры,
обсуждает планы с издателями, договаривается с организаторами многочисленных встреч (сейчас это в основном онлайн-встречи), а ещё он иногда разносит в пух и прах мои новые книги. Но это идёт только на пользу. Я спорю, спорю, спорю... а в результате исправлений сам вижу, что книга в том или ином месте стала гораздо лучше и убедительнее. Писателю такой помощник необходим как воздух. И я очень
благодарен своим родителям за то, что они помогают мне. Тут пригождается и их жизненный опыт, и принципиальность, и умение вести диалог. Может, потому, что они сами через всё это прошли и сами творческие люди.

М.Л.: Удивительно, что ты воспринимаешь критику спокойно. Твое будущее связано с карьерой писателя?
М.С.: Я сейчас учусь в магистратуре филологического института (МПГУ). Политологию забросил – скучно. В любом случае, я свою карьеру вижу в работе со словом. Бросить писательство – это трудновыполнимая задача. Эта «болезнь»
не лечится.

М.Л.: Какие сферы искусства тебя интересуют?
М.С.: Очень люблю музыку, даже иногда сочиняю свои композиции. Благо компьютер сегодня позволяет это делать. Кстати, в моём спектакле «Радуга для друга» финальная сцена озвучена моей композицией.

М.Л.: А если это классическая музыка? Или тебе современная больше интересна?
М.С.: Музыку люблю разную. Классику тоже люблю. Техно, рэп и т. п. Очень полюбил группы «Назарет», «Пинк Флойд», «Дип Пёпл» и другие. Сказалось влияние моих «стариков». Дед любил их слушать.

М.Л.: Если тебе придётся писать исторический роман,
то какой период истории тебе наиболее импонирует и почему?

М.С.: Окончательно пока не решил. Но хочется написать о том, как мы лишились Российской империи, к чему и почему, в конце концов, пришли.
М.Л.: Миша, в чем секрет твоего успеха?

М.С.: Секрета никакого нет. Наверное, как и в любом деле нужно много работать и не жалеть себя. Правда, один секретик всё же, наверное, есть – меньше развлечений. Развлечения сокращают нашу жизнь и оглупляют нас. Мы не должны забывать, что человека из обезьяны сделал всё-таки труд, а не развлечения.

М.Л.: Чуть выше ты сказал, что Творец создал вселенную, Адама и Еву. А теперь считаешь реальной версию Дарвина?
М.С.: Я творческий человек. С Дарвином пусть учёные разбираются. Не скажу, что я прямо верующий человек, но библейские сюжеты меня привлекают больше, чем теория Дарвина. Наверное, это моя душа противится и не хочет,
чтобы я был потомком обезьяны. Сложный вопрос. Но, увы, вся наша жизнь состоит из мифов и легенд. Так будет всегда. Без них человек будет умирать молодым. От скуки.

М.Л.: Миша, с тобой читатель не соскучится, это точно! Желаю тебе написать много романов и читательского признания!