На осыпи, на девяти кругах...

* * *


Где голубой чертополох Тавриды
баюкает уснувшего шмеля,
взрезают полночь августа болиды,
большое небо надвое деля.

Где оксамит османского халата
на берег сброшен гурией-горой,
пространства Демокрита и Сократа
задумчивым наследием чреваты
и судьбоносной мечены игрой.

Честней и чистоплотней царской водки
целящий все бесплодия простор.
Дни - алчны. Но величье ночи - кроткий
наследует! Лишь он - не шут, не вор,

не тать-законник, говорю, не жалкий,
измаранный наживой временщик...
На фреске в Падуе кусают небо палки
и факелы. И желтозубый лик

целующего до смерти - приближен
к спасённому Сыновнему лицу...
Пылает Крыма ночь, чей ужин пышен,
чей дух достоин тождества Отцу!

Восток и Запад сущности схлестнули
на жертвенных Понтийских берегах.
Опять звезда сгорела. Устою ли?
На осыпи, на девяти кругах?

Лазоревые чёрт-цветы Тавриды
баюкают всю ночь шмелиный сон.
Здесь, вопреки линейности Эвклида,
здесь - и давно, задолго до Изиды -
птицеголовый плод её спасён...