В степь за жар-птицей

Кончился дождь, разбежались все тучки-овечки.
Солнце блеснуло, как будто карась золотой…
Схлынула грусть, распростившись с душой…
Снова в степи, где адонис, как свечки.
Справа и слева от тропки горят огоньки.
Жёлтое пламя, ласкают касания ветра…
Я это видел. Картина из детства – как ретро.
Милое детство, с тобой мы навеки близки!

Как и сейчас,  я, по тропке, катился на лайбе.
Пели колёса, про даль полевую, шурша.
Сердце стучало, и ввысь поднималась душа,
Радуясь лету и близкой, осенней прохладе.
Пахло дождём, что промчался над степью, как миг,
Спелыми травами, горечью серой полыни…
Эти же запахи я ощущаю и ныне…
Нет только папы и мамы любимой, в живых.

Ветер степной прижимается нежно к щеке,
Шепчет на ухо, как мама шептала когда-то:
«Всё хорошо. Не печалься, не плачут солдаты…».
Солнце, как птица, садилось в гнездо, вдалеке.
Так же, как в детстве, хотел эту птицу поймать,
Просто потрогать, почувствовать жар оперения…
Жму на педали…, но где там…, виною старение…
«Не торопись!» - снова ветер мне шепчет, как мать.

Гаснет огонь, засыпает небесная птица.
Ветер доносит вечернего бриза духи.
«Кончился день! - прокричали вдали петухи, -
Курам пора на насесты садиться».
Вечер, на юге, короткий, как клюв воробья.
Ночь очень скоро раскинула чёрное платье,
Звёзды зажгла, о которых спешу рассказать я.
Месяц по небу скользил, как ладья…

Перепел крикнул, что спать мне пора…
Где-то завыла собака, судьбу проклиная…
В небе зарница сверкнула от края – до края...
Гром прогремел, как паденье ведра…
Что ж, мне пора! Снова жму на педали.
В воздухе снова запахло грозой и дождём.
Скоро  вдали показался мой дом…
Только подъехал, и первые капли упали…