Соавторство. О. Голубкова Л. Журавлёва

- В тесных веточках сосудов,
В вязи хрупких капилляров
Мы растём. Немые судьи.
Пара жизней. Дочек пара.
Мертвен кафель процедурной.
Хищен блеск стерильной стали.
От паров эфира - дурно...
Это - чтобы нас не стало?

- Грудь саднит, пылают щёки,
Воздух невозможно чистый...
Гложут горькие упрёки.
Мои дочки. Как так вышло?
Нерассказанное счастье
Рухнуло с вершины камнем.
Он исчез, не попрощавшись,
Я простилась с ролью мамы.

- Мало в ненависти толку.
Память пеплом страх укроет.
Как подметил Киплинг тонко,
Мы одной с тобою крови.
Мы - твои песчинки плоти,
Брызги ласкового взгляда,
Мы - ростки твои. Полоть их,
Может, всё - таки, не надо?

- Сгинь, сомнений желчь густая,
Кто в мирском аду не грешен?
С вами вместе убиваю
память, веру и надежду.
Оторвав кровавый сгусток,
Что питал души обитель,
Я убью остатки чувства...
Мне пора. Иду... Простите.

- ... Десять лет промчалось, что ли...
Бледный призрак... Мама, ты ли?
Зачеркнула плотной шторой
Свет, который опостылел.
Руки - тоньше, скулы - резче.
Мертвый взгляд, упёртый в точку.
Лоно высохло до трещин.
Отчего тебе так тошно?

- Раздавил тот день проклятый!
Задыхаясь в тесной плоти,
Я топила боль утраты
В вязком будничном болоте.
Сухостоем полыхала,
Оплели красу морщины...
Мне свободы стало мало
Без детей и без мужчины.

- Не нашлось плеча родного?
Бес промазал мимо цели?
Ты в бессилии готова
Разорвать земные цепи?
Материнские инстинкты
Увядают без отдачи...
Кровь из наших пуповин ты
Пролила впустую, значит?

- Жить невыносимо тяжко.
Истощила пытка свыше
Рюши, бантики, кудряшки
Наважденьем всюду вижу.
В черном мрачном лабиринте
Буераки, пни, да кочки...
Умоляю, заберите
Из тисков печали, дочки!

- Скинем страшные оковы,
Прорастем в тебя ростками.
Да. Пожалуй , ты готова
Навсегда остаться с нами.
Ты, как пашня в сушь, пустая,
А колодец слез бездонен...
Мы с тобой. Смотри, не тают
Две снежинки на ладони...