Воспоминание...

                Озерки с небольшим ресторанчиком над озером.
                Это из моей молодости.Тогда,будучи студентом,
                я проживал в Озерках под Ленинградом.
                Отмечу,что стихотворение Александра Блока до боли
                точно воспроизводит картину моего времени.
                Он же писал о своём времени,связанном
                с началом 20 века.

Там золотился крендель булочной,
Уключин скрип и женский смех,
И были мы к тому приучены,
Что воровать- великий грех.

Со мной встречалася красавица:
Девичий стан,душа-огонь,
И как сейчас припоминается,-
Стихи любила и гармонь.

И за стихи мои под музыку,
И потому от счастья пьян,
Я веселил с деньгами публику,
Закрыв с финансами изъян.

Моя красавица,всех радуя,
Пленяла танцами под стать,
И наклоняяся,и падая,
Могла легко очаровать...

Теперь той былью околдованный
Всё реже вспоминаю дни,
Когда у озера рискованно,
Свершалось таинство любви.

   09.08.2021г.
         ---

"Поэт-символист Владимир Пяст писал в воспоминаниях, что весной 1906 года жизнь Блока была подчинена особому ритуалу: ежедневно, проснувшись и пообедав, он отправлялся на прогулку по окрестностям Петербурга. Во время скитаний по пригородным дорогам поэт открыл для себя «таинственно-будничные» Озерки с небольшим ресторанчиком. Став с определённого момента завсегдатаем этого заведения, Александр Александрович мог часами сидеть в прокуренном зале за бутылкой красного вина. Литератор Георгий Чулков рассказывал, что Озерки — в то время небольшой дачный посёлок под Петербургом — оказались для Александра Александровича необычайно притягательным местом: он любил там «романтически пропадать», «ища забвение в вине»[1]. В ту пору Блок считал, что ему необходим новый жизненный опыт, связанный с погружением на «грязное дно жизни»[2].

По данным литературоведа Владимира Орлова, озерковский ресторан находился неподалёку от вокзала; у поэта там имелось постоянное место у окна, откуда открывался вид на железнодорожную платформу. Весной 1906 года настроение Блока часто совпадало с состоянием Версилова — героя романа Достоевского «Подросток», — который признавался: «Я люблю иногда от скуки, от ужасной душевной скуки… заходить в разные вот эти клоаки». Впоследствии Александр Александрович пояснял, что придуманная им в Озерках Незнакомка — это «вовсе не просто дама в чёрном платье со страусовыми перьями на шляпе. Это — дьявольский сплав из многих миров, преимущественно синего и лилового»[3].

Момент непосредственного создания «Незнакомки» был зафиксирован поэтом Андреем Белым — по его словам, Блок вернулся домой в полночь, «в мятом своём сюртуке, странно серый»[4]. На вопрос жены о причинах «окаменелости» он ответил: «Да, Люба, [я] пьяный», после чего вынул из карман листок со строчками «По вечерам над ресторанами / Горячий воздух дик и глух». Как отмечал литературовед Константин Мочульский, «они принесли ему славу. Она была куплена дорогой ценой»[5]. Позже Александр Александрович пригласил в Озерки своего товарища — сотрудника символистских изданий Евгения Иванова, чтобы показать, при каких обстоятельствах возникла «Незнакомка».

Пошли на озеро, где «скрипят уключины» и «визг женский»... Потом Саша с какой-то нежностью ко мне, как Виргилий к Данте, указывал на «позолоченный» «крендель булочной» на вывеске в кафе. Всё это он показывал с большой любовью, как бы желая ввести меня на тот путь, которым он вёлся в тот вечер, когда появилась Незнакомка[1]."
 Незнакомка (стихотворение)
Материал из Википедии — свободной энциклопедии

   Незнакомка.

По вечерам над ресторанами
Горячий воздух дик и глух,
И правит окриками пьяными
Весенний и тлетворный дух.
Вдали над пылью переулочной,
Над скукой загородных дач,
Чуть золотится крендель булочной,
И раздается детский плач.
И каждый вечер, за шлагбаумами,
Заламывая котелки,
Среди канав гуляют с дамами
Испытанные остряки.
Над озером скрипят уключины
И раздается женский визг,
А в небе, ко всему приученный
Бессмысленно кривится диск.
И каждый вечер друг единственный
В моем стакане отражен
И влагой терпкой и таинственной,
Как я, смирен и оглушен.
А рядом у соседних столиков
Лакеи сонные торчат,
И пьяницы с глазами кроликов
«In vino veritas!»* кричат.
И каждый вечер, в час назначенный
(Иль это только снится мне?),
Девичий стан, шелками схваченный,
В туманном движется окне.
И медленно, пройдя меж пьяными,
Всегда без спутников, одна
Дыша духами и туманами,
Она садится у окна.
И веют древними поверьями
Ее упругие шелка,
И шляпа с траурными перьями,
И в кольцах узкая рука.
И странной близостью закованный,
Смотрю за темную вуаль,
И вижу берег очарованный
И очарованную даль.
Глухие тайны мне поручены,
Мне чье-то солнце вручено,
И все души моей излучины
Пронзило терпкое вино.
И перья страуса склоненные
В моем качаются мозгу,
И очи синие бездонные
Цветут на дальнем берегу.
В моей душе лежит сокровище,
И ключ поручен только мне!
Ты право, пьяное чудовище!
Я знаю: истина в вине.
         Александр Блок,
1906г.