Неоконченный рассказ, эпизод 2

          

        Его дуновение обдало меня освежающей прохладой и… ЗАПАХОМ! О, Боже, что это был за запах! Он был прекрасен и ужасен! В нем присутствовали все знакомые и незнакомые запахи одновременно. Соседствовали запахи: - меда и гнилого мяса, тончайших духов и бражки, грибов и скотобойни, сандала, кошачьей мочи, самогонного перегара, магнолии, старых солдатских портянок, спелых абрикосов, лошадиного пота, и… неведомо чего! Что меня удивило более всего, так это то, что «в сумме» этот запах воспринимался в качестве запаха ладана!

Пока мой «эмоционально-образный агрегат» обрабатывал запаховую информацию, ум успел заметить, что на него навалился, невесть откуда взявшийся покой. Нет, ум не замолчал – просто он перестал лихорадочно прописывать всё происходящее, в попытке, хоть как-то «устаканить», в попытке найти хоть какие-нибудь обоснования для происходящего.
 Ум – смирился, подумал я, не пытаясь выяснять – кто это там, во мне говорит, мол – «мой ум смирился». Ну, смирился – так смирился. Делать-то все равно нечего, кроме как глядеть на развитие этой неожиданной ситуации, так как дать достойное обоснование – явно не хватало ни опыта, ни информированности.

Рот, неожиданно растянулся в улыбке, и начал медленно таять. Ну, просто «Алиса в зазеркалье» – подумал я. Неужто «улыбка чеширского кота» была явью для Льюиса Керрола, и он переживал нечто, подобное тому, что сейчас происходит со мной? Ну, раз этот «разум» агрессии не проявляет, то, скорее всего, он для меня безопасен.

Как пришибленный, я простоял на месте минут двадцать, не менее, комбинируя различные ассоциативные ряды, пока не очнулся от своих размышлений, и решил продолжить свой, столь резко прерванный, путь к озеру.

Вода в озере была почти горячая, но только сантиметров до восьмидесяти в глубину. Дальше была необычно холодна, поэтому я поплыл вдоль берега, заросшего камышом, стараясь держаться поближе к поверхности.

Природа сидела в засаде – полная тишина. Только с дороги доносился равномерный шум, похожий на звук включенного пылесоса, да в камышах плескались лягушки. По ногам скользили редкие водоросли.
В общем – тишь, гладь, да божья благодать!

Некоторое время я старательно сливался с природой, позабыв о происшествии, но как только возникла мысль, напомнившая мне о нем – я, прямо задергался в воде.  Но, взяв себя в руки, решил все припомнить, и постараться дать хоть какие комментарии.

В принципе, нечто подобное зафиксировано в литературе. Ну, в сказках, например. А, далеко и ходить-то не надо – «Сказка про Федота удальца», к примеру. Там, ведь тоже Федот столкнулся с «тем, чего не может быть», которое тоже было невидимо, при этом проявляя чудеса взаимодействия, реализуя все Федотовы желания.

Эта ассоциация настолько увлекла мой ум, что он быстренько начал ассоциировать в сторону прагматического использования возможностей самореализации, в случае, если подобный прецедент будет повторен. Ну, хотя бы гипотетически. К уму быстренько подключилось воображение, нарисовав буколические картинки. А, если, к примеру, возможен «контакт» на уровне, прописанном в эпосах и сказках? Если это, к примеру, на уровне «Конька Горбунка», или «Серого волка», или, опять-таки на уровне «того, чего не может быть»? Это ж, что-то, типа – «по щучьему велению, по моему хотению»! Это ж, я же ж… Ууууух!

Мой слух привлек странный шум в камышах. Глянув в его сторону, я увидел, как штук пять камышин начали свиваться вокруг друг друга, и в результате их совместных эволюций, образовалась ….. фига. Нормальная, обычная фига, системы кукишь. Кукишь повернулся в мою сторону, и стал слегка покачиваться влево – вправо, как бы говоря – «А хрен тебе!»

Лихорадочно загребая всеми пятью конечностями, я поспешил к берегу. Доплыл я, как ни странно, на удивление быстро. Вылез на берег, на каком-то автомате походил туда-сюда, и понял – надо привыкать.

На берегу стоял достаточно большой камень, наполовину вросший в землю. Я присел на него. Но просидеть на нем я смог, в лучшем случае две секунды, так как он был горяч зело.  Ну ладно, ну солнце, жарко, но… ведь не до такой степени. Вот опять – подумал, я -  какой-то сказочный персонаж - «бел горюч камень Алатырь», поди. Хорошо, хоть, что я не «красна девица», а то бы еще и «понёсла». Ну, на всякий случай, я пощупал "выход", и, убедившись, что физиология моя не затронута и разрушений не обнаружено, снял трусы и положил на камень. Надо же как-то использовать случай, дабы подсушить труселя. Совершенно в благодушном настроении, присев в каком-то «недолотосе» я закурил, и погрузился в размышления.

Что ж – думал я – Реальность, однако! Выпало счастье – терпи! Как ни странно, но эта мысль меня успокоила, и я стал размышлять о адаптационных возможностях человеческой психики. Вот, еще около часа назад, я был готов ссать от страха, а теперь, вроде совершенно спокоен. Как прищепка. Видимо Тургенев был прав, когда писал – «Ко всему привыкает человек, так и Герасим привык к  МУ-Му».
 А с другой стороны, если посмотреть, то кто в подобной ситуации смог бы с легкостью, типа моей, так быстро сориентироваться в обстановке, тем более – не оставляя на земле, или в штанах - видимых следов своего недоумения? Нет, я - точно «избранный» - подумал я. Видимо, мистерия, прописанная у Проппа, Фрезера, Илиаде, и во всей антропологической литературе, коснулась меня, и я обязан «пить чашу сию» - до конца!

Мои пафосные размышления были прерваны всплеском воды. Я повернул голову в сторону звука и, под аркой, образованной из склоненных камышин, увидел лягушку. Ну, лягушка, как лягушка, ничем не примечательная…. кроме золотистой короны на голове, при внимательном рассмотрении, оказавшейся просто головкой соцветия лютика. «Ага» - подумал я, удивляясь своему спокойствию – «только стрелы в твоих лапках не хватает! Не знаю, чего тебе надобно от меня, но… целовать я тебя не буду» – решил я окончательно, предварительно позабавлявшись в уме возможными перспективами.

«А не очень-то и хотелось» - прозвучал вдруг голос в моей голове. Голос был отчетлив, как если бы звучал снаружи – «Нужен ты мне очень! Иди жену свою целуй. Там хоть будешь готовым ко всем знакомым степеням реакции».

 Я, было, дернулся в сторону страха, но, осознав неизбежность течения происходящего, удержал поток своих эмоций, стараясь «претерпеть до конца».
Лягушка сидела, глядя на меня, и, как-то по-собачьи поворачивала голову туда-сюда, иногда почесываясь задней лапкой. Затем, крутнув передней лапкой у виска, присвистнув, прыгнула в воду, подняв фонтанчик брызг, которые, нарушая все законы гравитации, застыли в воздухе, образовав странную конфигурацию, напоминающую взрыв атомной бомбы, в виде стандартного, до боли знакомого по разным фильмам -  гриба.

Гриб повисел некоторое время, не меняя очертаний, затем начал вращаться вокруг своей оси, постепенно вытягиваясь и вырастая в размере. По мере его увеличения, он менял плотность своей консистенции, и в это время, не меняя его структуры, в нем возникали удивительные образы каких-то дивных животных. Иногда эти «животные» были вполне узнаваемы, иногда – нет.

Длилось это достаточно долго. Ну - как долго - кто может это знать, если время, в этот момент, совершенно было невоспринимаемо. Может час прошел, а может – пара секунд. Как определить, когда тебя целиком и полностью захватил, совершенно неизвестный процесс, выводящий тебя за рамки привычных степеней ориентации и во времени, и в пространстве, когда ты получил мощнейшую плюху по шаблонам восприятия. («Ага» - должен был я сказать себе, типа  -  «во, ща все брошу, и начну глядеть на хронометр!?» Типа – «А чего? – Да мы, как в сору копаемся в ентой мистике! Дело, ж, привычное!»).

Затем образовался некий водяной столбик, из которого выросли лапки, головка, хвост. Был он – примерно с метр в длину, и был он – нормальный, как скачанный из какого-нибудь японского мультика – дракон!

Дракон, подобно конькобежцу, стал скользить по воде, грациозно извиваясь в каком-то необычном танце, затем взлетел над водой и застыл, при этом увеличиваясь в размере, и меняя свою структуру с водной на паровую. Выросши до, примерно, шести-семи метров, он рванул вверх, и начал описывать какие-то невероятные траектории на фоне абсолютно чистого неба. Затем опять застыл, и начал медленно превращаться в обычное облачко, которое постепенно стало рассасываться.

«Ну вот - теперь еще и дракон» - подумал я, не представляя, чего еще можно ожидать от этого странного «разума», владеющего телепатией, телепортацией, телекинезом, телеморфизмом, и еще неведомо чем.

С другой стороны – продолжил я свои размышления – если в сказках, мифах, сагах, и эпосах разных культур, были прописаны подобные прецеденты, то, хотя они и воспринимались читающей публикой, в качестве метафор, образов и аллегорий, судя по всему – имели вполне реальную подоснову. Ну вот, взять меня, хотя бы: еще меньше часа назад, расскажи мне кто о том, что с ним происходило нечто подобное, разве не стал бы я думать, что явно что-то с головушкой не сложилось, или план крутой попался, а теперь приходится самому осмысливать происходящее, пытаясь найти, хоть какое-нибудь, достойное обоснование происходящему.

Продолжение следует.