Я пью за тебя!

   Я вновь позабыла молиться Богам.
И встречи всё жду, как святого причастья,
   Чтоб раненой птицей скользнувши к ногам,
Тебя напоить из кровавых запястий.

   От боли кричу, но молчит тишина.
Разбился на фразы наш храм поднебесный.
   Макаю хлеб правды в остатки вина,
Но есть не могу, он предательски пресный.

   О, исповедь наша - живые мазки
Достойнейших кистей в руках Господина.
   И мне возложив ложи терн на виски,
Воскликнешь «Прекрасно, моя Магдалина!»

   Ты можешь распять меня между шелков,
Довольно лобзая больные стигматы.
   Налей нам вина из полынных цветов
И дай насладиться последним закатом.

   Я пью за тебя, за последний рассвет,
Что дымкой ложится у нашего ложа,
   За в спину вошедший холодный стилет,
За шрамы на сердце и бархатной коже.

   Прильни же к устам. Мне уже не вздохнуть.
Смотри, вязь на венах рисует узоры.
   Что было в вине? Серебристая ртуть
И несколько капель лесной мандрагоры.

   Застыл пульс часов. Растревожена Навь.
Беснуется небо разгневанным громом.
   Я буду качать тебя нежно обняв,
И медленно плыть в лодке с грустным Хароном.