Встреча часть вторая

2

В морозный декабрьский день я поднялся на чердак незнакомого дома. Пока глаза привыкали к темноте, закурил и тихо бродил в полумраке.
Полчаса назад я разговаривал с инспектором отдела кадров главного отопительного управления города. Хотел устроиться на работу в котельную. Он поинтересовался моей пропиской. Узнав, что у меня нет местной прописки, сказал, что на работу меня не возьмут.
В своё время, в пятнадцать лет, я приехал в Ленинград потому, что не мог жить дома. И теперь та же история. Но в этот раз город меня не принимал. Судьба загнала меня в угол. Домой возвращаться совсем не хочется, и здесь не могу устроиться.
Что же делать? Я ощущал вокруг себя невидимые стены и не мог найти выход.
- Пожалуйста, помоги мне, - прошептал я в темноте.
В эту минуту затруднился бы ответить, к кому именно обратился за помощью.
Пошла вторая неделя с того вечера, как мы ходили в гости к студенткам. Уходя, не договорились, когда придём в следующий раз, но в воскресный вечер, спустя ровно неделю после нашего визита, я чувствовал, что Лариса ждёт нас...
На следующий день ближе к обеду я вышел на улицу. Солнце слепило глаза, и было не очень холодно.
В киоске купил апельсины - два десятка больших оранжевых шаров. Пару апельсинов съел прямо на улице, уединившись в каком-то дворе. Липкие от апельсинового сока руки вытер снегом.
В цветочном ларьке долго рассматривал цветы и купил пять крупных гвоздик - две  белые и три красные. Продавщица бережно завернула гвоздики в целлофан и бумагу, чтобы не замёрзли по дороге.
Вечером пришёл с работы Сергей, и мы с ним съели по апельсину. По комнате разлился фруктовый аромат.
- Ну что, поехали?
- Поехали, - Сергей застегнул куртку и взял пакет с апельсинами.
В метро я чувствовал себя неловко с букетом, завёрнутым в бумагу.
Поднявшись на семнадцатый этаж, мы остановились у знакомой двери. Предварительно я освободил букет от бумаги и, хрустя целлофаном, придал цветам нарядный вид. Костяшкой пальца отстучал короткий музыкальный мотив. Та-та, та-та-та, та-та-та-та, та-та! Дверь открыла девушка, которую  мы уже видели здесь в наш первый визит.
- Привет. А Лариса у себя?
- Её нет, она сдаёт зачёт. У нас сессия началась. Да вы проходите, - девушка впустила нас. - Она скоро придёт.
В  прихожей я передал ей цветы, и мы прошли в комнату, куда нам указали - не в ту, где пили чай десять дней назад, а в соседнюю. На одной из кроватей лежал Бегемот, при нашем появлении он даже ухом не повёл.
- Как Бегемот поживает?
- Нормально, только обленился совсем.
Я погладил кота и нежно пощекотал ему шею под мордочкой. Он сладко зажмурился, вытянув шею.
Сергей вышел в соседнюю комнату поговорить с калмычкой, своей землячкой, но были свои сложности в их отношениях. Вернее, она не хотела иметь с ним никаких отношений. Он скоро вернулся и сел за стол.
Катя предложила нам рисовой каши. Есть не хотелось, но неудобно  было отказываться. Мы в свою очередь угостили её апельсинами.
Скоро пришла Лариса. Я слышал её голос в прихожей и обрывок фразы Кати: «Я увидела цветы и впустила их...» Лариса заглянула к нам в комнату и весело сказала:
- Привет!
- Здравствуй, - улыбнулся я.
- Сейчас я приду, - она скрылась за дверью.
Через несколько минут вернулась с улыбкой.
- Ну, сдала зачёт?
- Да, - она присела за стол.
- Молодец, - похвалил я.
Катя внесла вазу с гвоздиками и поставила её на тумбочку.
- Вы тут впятером живёте, вот я и решил вам подарить пять гвоздик, каждой по цветку.
- Спасибо, - поблагодарила Лариса.
Конечно, девушки  понимали, что в этот раз мы пришли не просто так поболтать. Примерно полчаса длилась наша общая беседа, затем Катя и Сергей вышли, и мы с Ларисой остались наедине в комнате.
- Красивые цветы, - она взглянула на букет. - Кофе хочешь?
- Нет, спасибо.
Мы замолчали, но в нашем молчании не было тяжести.
- Прости за любопытство. Откуда у тебя ожоги на руках?
- В школе на Новый год мы ставили спектакль, и я играла Снегурочку. На мне было платье из ваты, как  будто это снег. Один мальчишка бросил в меня бенгальский огонь, и вата сразу вспыхнула.
- Было страшно?
- Не помню. Я была как во сне. И волосы загорелись... Потом лежала в реанимации, чуть не умерла.
- В каком ты была классе?
- В девятом.
Бегемот спрыгнул с кровати и подошёл к нам. Я поднял кота и посадил к себе на колени.
- По дому не скучаешь? - нарушил я затянувшуюся паузу.
- Немного.
- Скоро у вас, наверное, каникулы начнутся?
- В январе.
- Домой не поедешь?
- Нет. Девчонки у нас поедут, а я останусь. Это моя последняя зима здесь, потом буду только приезжать сюда в гости.
- Наверное, скучно будет одной на каникулах?
- Ко мне школьная подруга приедет, мы с ней уже договорились.
Бегемот мягко спрыгнул с моих колен.
- Пожалуй, нам пора, поздно уже.
Лариса молчала.
- Слушай, давай я к тебе приеду в выходные.
- Приезжай, - сказала она. - Только в субботу меня не будет, я уеду к подруге. Приезжай в воскресенье вечером.
- Хорошо.
Провожая меня, она остановилась на пороге. Сергей находился в соседней комнате и, увидев меня, вышел. Мы молча оделись и, уже открыв дверь, я улыбнулся Ларисе:
- Пока.
- До свидания, - слабо улыбнулась она.
На улице Сергей спросил:
- Ну что, поговорили?
- Да. В воскресенье снова приеду.
- Только приезжай без меня, почему-то мне больше не хочется.
- Ладно, там видно будет, ещё четыре дня впереди. – Я взглянул на дорогу. - Пошли скорей, вон автобус поворачивает.
В этот поздний час в автобусе были свободные места, и мы уселись на холодные кресла.
Когда она училась в девятом классе, я учился в восьмом, и мне было тогда четырнадцать лет. Именно в ту зиму, перед Новым годом, несколько вечеров подряд меня мучил один и тот же образ. Я даже записал об этом в дневнике, который вёл в ту пору. Тогда меня преследовали видения, как будто осторожно смазываю ожоги на теле незнакомой девочки.
Значит, восемь лет назад у меня было предчувствие. В те дни, когда она лежала в реанимации, я думал о девочке, получившей ожоги. Непонятно, откуда взялись эти видения и как объяснить это совпадение.