Таланту А. П. Чехова. В гостиной

    Становилось темней и темней…
Свет, исходивший от камина, слегка освещал пол и одну стену
с портретом какого-то генерала с двумя звёздами на морском берегу.
Тишина нарушалась треском горевших поленьев, да изредка сквозь двойные оконные рамы
пробивался в гостиную шум шагов и езды по свежему снегу.
   Перед камином на голубой, покрытой кружевной кисеёй кушетке,
сидела парочка влюблённых. Очаровательней не придумаешь пары! -
Он - высокий, статный мужчина с роскошными, выхоленными бакенами
и правильным греческим носом - сидел развалясь, положа ногу на ногу –
не хватало только романса и гитары,
и лениво потягивал ароматный дымок из дорогой гаванской сигары.
   Она - маленькое, хорошенькое созданье с льняными кудрями
и быстрыми, лукавыми глазками,  блистая ими, как огонь,
сидела рядом с ним и, прижавшись головкой к его плечу, мечтательно глядела на огонь.
   На лицах обоих была разлита мягкая нега…
Движения были полны сладкой истомы, словно чары медленно падающего за окном снега.
   Я люблю вас, Василий Лукич! - шептала она. - Ужасно люблю! Вы так красивы!
Недаром баронесса глядит на вас, когда бывает у Павла Иваныча.
Вы очень нравитесь женщинам, Василий Лукич! С вами все мои чувства счастливы!
    Гм… Мало ли чего! А как на вас, Настя, профессор смотрит,
когда вы Павлу Петровичу приготовляете чай!
Он в вас влюблён - это как дважды два… Это я откровенно говорю, не невзначай.
    Оставьте ваши насмешки!  Противненький, вы сейчас так страстны!
    Ну, как не любить такое милое существо? Вы прекрасны!
Нет, вы не прекрасны, а вы грациозны! Ну, как тут не любить?
Только вас и возможно любить!
    Василий Лукич привлёк к себе хорошенькое созданье и начал осыпать его поцелуями.
В камине раздался треск: загорелось новое полено. С улицы донеслась песня:
«Лучше вас во всем свете нет! Я вас люблю, как тигр или лев».
   Василий Лукич сжал в своих объятиях молодую красавицу – прекраснейшую из дев!
Но в это время из передней послышался кашель
и через несколько секунд в гостиную вошёл маленький старичок в золотых очках.
Василий Лукич вскочил и быстро, в замешательстве, сунул в карман сигару впопыхах.
Молодая девушка вскочила, нагнулась к камину и стала копаться в нём щипцами.
Увидев смущённую парочку, старик сердито кашлянул и нахмурился.
Все смутились сами.
    Не обманутый ли это муж? - спросит, быть может, читатель.
Старик прошёлся по гостиной и снял перчатки. Дома – не холодно, но и не тёплый апрель.
Как здесь накурено! - проговорил он. - Опять ты, Василий, курил мои сигары?
     Никак нет-с, Павел Иваныч! Это… это не я-с… Это запах от прежней пары!
    Я тебе дам расчёт, если ещё раз замечу… Ступай, приготовь мне фрачную пару,
что получил   от самого в дар,
и почисти штиблеты.
А ты, Настя, - обратился старик к девушке, - зажги свечи и поставь самовар.
    Слушаю-с! – покорно сказала Настя 
и вместе с Василием вышла из гостиной, скрыв ещё пылающие в её глазах любовные страсти.
._____
А.П. Чехова. В гостиной.
Становилось темней и темней… Свет, исходивший от камина, слегка освещал пол и одну стену с портретом какого-то генерала с двумя звездами. Тишина нарушалась треском горевших поленьев, да изредка сквозь двойные оконные рамы пробивался в гостиную шум шагов и езды по свежему снегу.
Перед камином, на голубой, покрытой кружевной кисеей кушетке, сидела парочка влюбленных. Он, высокий, статный мужчина с роскошными, выхоленными бакенами и правильным греческим носом, сидел развалясь, положа ногу на ногу, и лениво потягивал ароматный дымок из дорогой гаванской сигары. Она, маленькое, хорошенькое созданье с льняными кудрями и быстрыми, лукавыми глазками, сидела рядом с ним и, прижавшись головкой к его плечу, мечтательно глядела на огонь. На лицах обоих была разлита мягкая нега… Движения были полны сладкой истомы…
— Я люблю вас, Василий Лукич! — шептала она. — Ужасно люблю! Вы так красивы! Недаром баронесса глядит на вас, когда бывает у Павла Иваныча. Вы очень нравитесь женщинам, Василий Лукич!
— Гм… Мало ли чего! А как на вас, Настя, профессор смотрит, когда вы Павлу Петровичу приготовляете чай! Он в вас влюблен — это как дважды два…
— Оставьте ваши насмешки!
— Ну, как не любить такое милое существо? Вы прекрасны! Нет, вы не прекрасны, а вы грациозны! Ну, как тут не любить?
Василий Лукич привлек к себе хорошенькое созданье и начал осыпать его поцелуями. В камине раздался треск: загорелось новое полено. С улицы донеслась песня…
— Лучше вас во всем свете нет! Я вас люблю, как тигр или лев…
Василий Лукич сжал в своих объятиях молодую красавицу… Но в это время из передней послышался кашель, и через несколько секунд в гостиную вошел маленький старичок в золотых очках. Василий Лукич вскочил и быстро, в замешательстве, сунул в карман сигару. Молодая девушка вскочила, нагнулась к камину и стала копаться в нем щипцами… Увидев смущенную парочку, старик сердито кашлянул и нахмурился.
— Не обманутый ли это муж? — спросит, быть может, читатель.
Старик прошелся по гостиной и снял перчатки.
— Как здесь накурено! — проговорил он. — Опять ты, Василий, курил мои сигары?
— Никак нет-с, Павел Иваныч! Это… это не я-с…
— Я тебе дам расчет, если еще раз замечу… Ступай, приготовь мне фрачную пару и почисти штиблеты… А ты, Настя, — обратился старик к девушке, — зажги свечи и поставь самовар…
— Слушаю-с! — сказала Настя.
И вместе с Василием вышла из гостиной