Память забвения

Да, не за мной приходят пилигримы...
Мои мечты для них всё так же странны,
а вера в смерть - практически незрима
в контексте перевыполненных планов

на жизнь, в которой нынче преуспеет
один лишь только алчущий надежды...
Казалось бы: ну, кто меня левее?!.
Ан нет! Ещё встречаются невежды

из серии бесспорных идиотов,
замешанных в великих переходах
от проданных спартанцами илотов
до русскими увенчанного сброда

из местной татарвы и европейцев,
что вскормлены на податях с отравой
из лести. Жаль, ушли эпикурейцы
куда-то в даль, венчающую славой

блаженных мудрецов, уже готовых
к бессмертию в историков абзацах...
Дела... дела... А сердце просит слова!
Ведь сердцу неохота распыляться

на душ чужих пустячные интриги
и личной страсти подпись из молочных...
Мораль для тел - обычные вериги
приятных, но божественно-порочных

взаимосвязей истинно земного
с небесным, обречённым на закланье
за три прорехи в ровной глади крова
и десять клятв на фоне воздаянья.

Клеймить при жизни стали не за веру,
а за её не всем приятный вектор,
из бездны устремлённый на галеры,
где рулевым толпой убитый некто,

простивший, но, по сути, не прощённый
народом, что был выбран из десятка
таких же, к новой жизни обращённых,
в пределах семидневного порядка.

Но что стонать, когда за рифмой ночи
уже не виден слог дневных иллюзий,
а жизнь всё чаще видится короче,
чем смерть с её количеством аллюзий

и качеством надёрганных метафор?!
Рука дрожит, меняя букв исходы
на мраморном надгробье с кенотафа.
Любая эпитафия без кода -

посланье в пустоту, увы, не боле.
И пусть вокруг природы карусели
кружат избравших волю от неволи,
а мир вминает в искренности щели

замазку из беспамятства, я знаю,
что тот, кто не бывал душою светел,
познает ад как частный случай рая,
валяясь обездоленным в кювете

у пройденной из жадности дороги.
Пустые мысли встроятся в лекало
посланий о величественном Б-ге,
нам давшем бесполезное начало

во имя возлияний и поклонов
внутри шатров, разложенных попутно
стремленью наклепать своих же клонов,
разбавив вечность глупостью минутной.

Но все пути давно исповедимы,
просчитаны, и, кажется, пространны...
Да, не за мной приходят пилигримы...
Мои мечты для них всё так же странны.