В проеме аллеи стоят облака...

 *   *   *

В проеме аллеи стоят облака;
Над тихо текущею толщею зноя
Вы здесь на балконе стоите со мною,
И нежно играет с моею рукою,
Как рыбка, прохладная ваша рука.

Пленяют привольем ступени террас
И грота замшелого грубая арка;
Но все перспективы пустынного парка
Меняются странно в полуночный час.

К безмолвно толпящимся бликам пруда
Аллеи туманный туннель пролегает.
Там кто-то крадется и перебегает…
Молю вас, мой друг: не ходите туда!

На грани заметного тихой игрой,
Сударыня, бойтесь отважно пленяться:
Им любо порхать, растворяться, меняться,
Но нежный их рой замирает порой.

И новую тень вы заметите там:
Она не меняется, не пропадает,
Подчас осторожно к стволам припадает –
Но медленно близится, близится к вам.

Без формы, без цвета – сгущенная мгла –
Сквозящая, близится, двигаясь зыбко,
И сердце забьется, как пленная рыбка,
Почуяв флюид Абсолютного Зла.

На место открытое выйдет она,
Уже не скрываясь под лиственной кущей,
И к вам подойдет, колыхаясь влекуще,
И вас облекает ее пелена.

И облачком смутным сквозь вас проплывет –
И сердце осыплется горсткою праха.
Вы больше не будете чувствовать страха,
И к ужину тетушка вас позовет.

Но тень, как пыльца, растворится в крови;
Отныне, беднее любого монаха,
Скитаться вы будете в поисках страха,
Без веры дерзать и любить без любви.

Вы будете души живые терзать,
Сердцами играть, как охотница – дичью,
Но будет в крови оживать безразличье –
И будете вы, словно тень, исчезать.

Зачем вы так странно глядите в глаза?
Ужели вы поняли взгляд мой холодный, –
Холодный, застывший, как камень бесплодный, –
Иль нужен вам просто эпитет пригодный?
Извольте: нефрит, изумруд, бирюза.