Практика в Вильнюсе

     После окончания второго курса биофака Днепропетровского госуниверситета нас - трёх студенток кафедры биохимии - направили на практику в Вильнюс, на завод ферментных препаратов. Поселили в комнате одного из университетских общежитий. На практику нужно было ездить на городском автобусе в течение получаса. Завод находился за городом, в лесном массиве. От остановки автобуса мы шли гуськом по лесной тропе в около двадцати минут. Там, в лесу я впервые увидела настоящую змею. Она была небольшой, около метра длиной, тонкой, её кожа переливалась разными красками. Змея шустро переползала тропинку, и я остановилась, замерла в ожидании. Испытывая чувство страха и восторга одновременно, я зачарованно смотрела на ползущую змею. Ольга и Ирина, шедшие за мной, не заметили эту опасную соседку и выразили недовольство моим оцепенением. Когда я сообщила им о змее и указала рукой на уползающую в густую траву красавицу, то у девчонок случился переполох. Они испуганно, быстро пошли по тропе, оглядываясь по сторонам.
     В лаборатории биохимии нас встретили четыре сотрудницы. Особого восторга от нашего прибытия они не выразили, наоборот, приняли, как непрошенных гостей или ненужную обузу. Нам нужно было освоить несколько методов определения качества ферментных добавок, которые вносили в стиральные порошки. Взрослые женщины, примерно пятидесяти лет отроду, назвали нам лишь свои имена, не указав отчеств. Одну из них звали Ирмой, другую Мартой, третью Лайме, четвёртую Виталия. Они сказали, что в Литве не принято называть людей по отчествам.
     Мы не ударили лицом в грязь, и быстро освоили необходимые методики. Результаты наших анализов практически не отличались от показаний опытных специалистов. Мы дружно заметили, что отношение к нам улучшилось. Нам доверяли любую, самую важную аналитическую работу и не сомневались в качестве результатов. Это было приятно, мы гордилась тем, что быстро освоились в лаборатории и заслужили уважение её сотрудниц.
     После работы мы втроём отправлялись то в театр, то на концерты, то в музеи. Обычно мы ходили вместе, так как побаивались находиться в незнакомом нам большом городе, где люди говорили на своём, непонятном нам, литовском языке.
     Но однажды Ольга отделилась от нашей компании и пропала. Её не было до полуночи. Мы с Ириной очень переволновались и решили позвонить в милицию. Я набрала из автомата-телефона общежития номер 02 и, когда услышала в ответ приятный мужской голос, сообщила ему о пропаже 20-летней девушки-студентки, приехавшей в Вильнюс на практику из далёкого Днепропетровска. Милиционер в ответ только рассмеялся, и сказал, что в таком возрасте девушки гуляют ночами напролёт, и не стоит нам так беспокоиться. Он посоветовал позвонить в милицию, если Ольга не появится на следующий день. Всю ночь мы с Ириной не сомкнули глаз и представляли себе самые страшные картины. Ольга появилась в комнате только в пятом часу утра. Она пришла сияющая, радостная, возбуждённая. В руках у неё была огромная коробка конфет и букет полевых цветов. Мы с Ириной дружно ругали её за нашу бессонную, ужасную ночь, а она счастливо смеялась. Мы готовы были её побить. Ольга рассказала нам, что провела чудеснейшую ночь в своей жизни. Она нечаянно попала на праздник литовской народной песни, была в долине между холмов, где ежегодно проводится этот национальный праздник, и куда съехались со всей Литвы народные коллективы со своими колоритными литовскими песнями и танцами. Все участники праздника были одеты в яркие национальные костюмы. В долине была организована выездная торговля разными товарами. Там Ольга купила лучшие литовские конфеты, рижский бальзам и полевой букет. Мы отругали Ольгу за то, что она не сообщила нам о таком интересном событии, на котором мы бы тоже с радостью поприсутствовали. Праздник закончился к двум часам ночи, но потом его участники ходили по улицам города и продолжали петь литовские народные песни. Ольга увязалась за ними, поэтому и пришла в общежитие только в начале пятого утра.
     На следующий день была суббота, выходной. Мы отсыпались, а вечером пошли осматривать башню Гедимина (великого князя Литовского), а также его музей. Ы тот день в музее была интригующая выставка картин русских художников из Государственной Третьяковской галереи (г. Москва). Эта великолепнейшая выставка сопровождалась концертом органной музыки в исполнении выдающегося советского органиста Олега Янченко. Органная музыка в сочетании с картинами великих художников производила на нас невероятное впечатление - картины словно оживали на наших глазах. Особенно трагично смотрелась картина Ильи Репина "Иван Грозный и сын его Иван" известная ещё под названием "Иван Грозный убивает своего сына". Герои картин жили, действовали, погибали и раскаивались в содеянном буквально на наших глазах! Я множество раз бывала на выставках картин известных художников мира, но ни одна из них не производила такого ошеломляющего впечатления, как выставка, сопровождавшаяся органной музыкой.
     В понедельник мы снова рано утром ехали на практику. Рабочий день прошёл весьма удачно. Нас отпустили пораньше, в связи с небольшим объёмом аналитической работы, что случилось впервые. Мы уже вполне освоились в литовской столице, и после работы каждая из девушек пошла по своим личным делам. Я бродила по старым узким улочкам и зашла в небольшой галантерейный магазинчик. Внимательно осмотрела все товары, лежавшие под стёклами низких витрин. Внимание привлекло мельхиоровое кольцо с крупным светлым янтарём. Оно мне так понравилось, что не могла отвести глаз от украшения. В магазине никого не было, кроме меня и девушки-продавца. К моему огромнейшему удивлению, она никак не отреагировала на просьбу показать кольцо. Продавец, словно статуя, молча стояла за прилавком и не реагировала на мои повторявшиеся просьбы. Я же была настроена на покупку колечка, в случае, если оно мне подойдёт по размеру. Поэтому не возникало желания сдаться и уйти из магазина. На моё счастье, в магазин вошла пожилая супружеская пара. Они о чём-то говорили на непонятном мне литовском языке, и продавец вежливо их поприветствовала. Я снова попросила её показать мне кольцо, но девушка продолжила разговор по-литовски с посетителями магазина, не обращая на меня и малейшего внимания. К моему удивлению, пожилая дама перешла на русский язык и попросила продавщицу обслужить меня, поскольку я пришла в магазин раньше супружеской пары. Я была бесконечно благодарна этой честной, порядочной литовской женщине за её благородный поступок. Продавец с недовольным видом подошла ко мне и по-русски спросила, что мне показать. Она резко положила передо мной понравившееся мне кольцо, звучно ударив им по стеклу витрины. Стекло оказалось ударопрочным. Я примерила колечко, оно пришлось мне впору, и я купила его, несмотря на немалую для меня цену в двадцать рублей. Удовлетворённая покупкой, я в радостном настроении возвращалась в общежитие. Ольга и Ирина одобрили мой поступок. Колечко им очень понравилось, и они по очереди примеряли его на свои руки.
    Наша практика длилась полтора месяца. Мы успешно отработали положенное время, освоили новые методики и получили отличные отзывы от руководителей практики. За день до отъезда в Днепропетровск мы купили по две больших бутылки рижского бальзама, несколько литовских шоколадок и коробок конфет, красивую одежду литовского производства. На следующий день мы уезжали из Вильнюса с чувством выполненного долга, и с огромнейшим удовлетворением от знакомства со столицей Литвы - Вильнюсом, его достопримечательностями.
     В советское время Вильнюс был очень зелёным, чистым, опрятным городом с отремонтированными дорогами и ровными тротуарами, красивыми зданиями, окрашенными в нежные пастельные тона, с множеством зелёных газонов и ярких цветочных клумб, со скверами и парком. В городе успешно работали предприятия разных отраслей промышленности.
     Несколько раз я ездила в Вильнюс по делам, уже после развала СССР. Как же была удивлена негативными переменами, произошедшими со столицей независимой теперь Литвы! Дороги местами разрушены, в трещинах и выбоинах, жилые здания давно не ремонтировались, с облезшей краской и трещинами на стенах, во дворах мусор.  Осенью сметённые в кучи листья подолгу лежат вдоль тротуаров и разносятся по ним ветром. Работы для молодёжи практически нет, предприятия уничтожены. В основном работает сфера обслуживания. Здесь преимущественно работают люди предпенсионного и пенсионного возраста. Квартплата зимой очень высокая, на неё уходит почти вся пенсия, и люди вынуждены, будучи пенсионерами, работать, чтобы элементарно выжить. О такой ли независимости мечтали литовцы в советское время? Я пообщалась с множеством людей среднего и старшего возраста, работающими в магазинах и на рынке. Почти все они жалеют о разрушении СССР и вспоминают о том времени с теплом и благодарностью, как о самом светлом времени в своей жизни. А молодёжь настроена против всего советского и российского. Этой ненависти к советскому прошлому их учат в школах. Они практически не знают, как жили литовцы в СССР, их запугали сталинизмом и коммунистами. Молодёжь ездит на работу в страны ЕС и гордится тем, что Литва вошла в его состав. Ну что же, каждому - своя жизнь и своё понимание добра и зла в ней. Жаль, что всё самое человечное и доброе уходит навсегда из человеческой жизни!