Свихнувшиеся тени

пятки  росы  в  мозолях  травы,
и  только  голая  падчерица  медузы  не  плодоносит,
окажись  я  ни  тем,  кто  ушёл  и  простыл,
наверно  болезнь  окончательно  скосит,
наследие  гепатита  –  чёрная  ночь,
бахрома  сновидений  из  жёлтого  сталактита,
протяни  мне  руку  летучая  хворь,
мышью  летучей  завою…

рядом  голос,  он  хрупко  ломает  стекло,
он  шепчет  –  постмодернизм  это  смело,
он  принадлежит  стороне  той,  куда  солнце  влезло,
и  лучи  гладят  обычный  каприз,
явлением  тёплого,
я  бы  обнял  свой  холод  теплом,
только  это  противоестественно…

за  окном  лето,
падает  металлический  снег,
огонь  плугом  углей  вспахан,
по  колено  трава  в  сырую  землю  засажена,
я  сменил  платье  гончарному  кругу,
улыбку  глины  оценили  подруги,
первая  леди,  выйдя  из  космоса,
звездой  на  колени  присела  разлуке…

это  устав  вместо  мозгов,
это  зеркало,  лишённое  серебра,
на  всех  уровнях  связи  выходили  на  связь  едва,
мои  мысли  срывались  с  креплений,
я  пил  ток  ядовитых  знаний,
необходимость  приличий  считал  занозой,
я  родился  делать  всё  плохо…

очень  не  качественно  выражаясь
снопами  валились  слова,
и  на  бетонном  покрытии  жатвы,  смешав  мысли,
пауки,  в  паутине,  жрали  меня,
меня  одного,  говорящего  правду  для  всех,
не  руки,  культыпы  оторванных  лап,  поднимут  вверх  псы,
они  воют  ослепшей  сове  гимн  –  прости  нас,  прости…