Псковские ступени

                Судьба нашей поездки в Псков решилась в самый последний момент. Может потому и дорога легла легко, по «зеленому коридору», когда машина мчалась туда, словно выпущенная из лука стрела. Все вопросы, связанные с пребыванием решались быстро и просто по телефону на последней сотне километров от Пскова. Наверное, такое путешествие было угодно кому-то свыше, и помощь потом ощущалась во всех наших делах и хлопотах. Все потому что душа туда стремилась и летела впереди нас, открывая самые глухие и потаенные двери.
                Накануне отъезда посетило меня ночью необычное видение. Оставили тело старые раны, легким получался шаг и спину холодил ветер. Оглянулся вокруг, а земли подо мною уже нет. Только не падаю вниз, а лечу - за спиною у меня большие белые крылья. Понял, что непременно нужно ехать повидать Псков. В общем мужчине грешно совершать земной путь без активной формы своего действия. Не беда, что после моего пробуждения ветер белых крыльев оказался работавшим вентилятором, не выключенным в жаркую июльскую ночь. Посланный сигнал все равно был услышан…


У ПОКРОВСКОЙ БАШНИ

                Теперь из нашего окна видна Покровская башня Окольного города древнего Пскова. Та, самая, возле которой 8 сентября 1581 года разгорелся ожесточенный бой с польскими войсками Стефана Батория и их союзниками, в ходе шестимесячной осады. Им тогда удалось разрушить крепостную стену и захватить Покровскую башню, однако потом все они были выбиты оттуда, а многие сдались в плен. Псковичи потеряли при отражении штурма 863 человека убитыми и 1626 ранеными, потери поляков были много большим числом.
                Мирожский монастырь тогда служил местом для размещения вражеской осадной артиллерии. Били оттуда прямой наводкой. Обитель находилась как раз напротив того участка крепостной стены на другом берегу Великой, где поляки предприняли решительный штурм города. Это место, где нападавшие пробили брешь в стене, впоследствии было названо «У Пролома». Сюда были брошены все силы поляков, и, как верят псковичи, только чудесное заступничество Богородицы позволило выстоять гарнизону города - «факт, засвидетельствованный даже в лагере врагов…»
                Осада Пскова для поляков успехом не кончилась. После провала генерального штурма войска Стефана Батория сняли свою осаду и ушли. …Если помните, Карамзин говорил, что здесь «Псков спас Россию от величайшей опасности» и что «память сей важной заслуги не изгладится из нашей истории, доколе мы не утратили любви к Отечеству». Памятуя об этих героических событиях, представляю Покровскую башню неким символом, твердыней, о которую разбивались наши враги в своем неудержимом натиске на русские земли. Хорошо, что удалось остановить передачу башни в аренду, и этот «символ русской государственности» все-таки остался музеем, а не рестораном. Псковичи неплохо знают эту историю…
                Здесь на набережной реки Великой однажды водрузили звучный плакатный лозунг: «Россия начинается здесь». К слову рядом с исторической Покровской башней в Пскове находится площадь Героев-Десантников. Эта элитная категория российских военнослужащих теперь кажется совершенно неотделимой от города. Время от времени десантники напоминают о себе гулом низко летящих самолетов, закрытыми заборами объектов войсковых частей и татуировками знаков ВДВ на плечах крепких молодых парней и стариков-ветеранов.
                В первый же день отправился на набережную реки Великой писать акварельные этюды. Когда летнее солнце допекало изрядно, просто опускался в ее теплые воды и крестился, глядя на луковичную башню древнего Спаса-Преображенского собора Мирожского монастыря. Такая свобода выбора действий после Петербурга поначалу казалась мне сказочным сном. Не скрою, что жду этого времени каждый год. За последний десяток лет мое отношение к Пскову не изменилось. Оно так и застыло на первой влюбленности. Это, когда у тебя преобладает некоторая восторженная идеализация всего увиденного. Вроде ничего лучшего в белокаменном православном мире и в окружающей его тихой провинциальной атмосфере быть уже не может. Сразу погружаешься в глубокое состояние покоя. Люди здесь кажутся тебе добродушными и симпатичными. Они неспешно идут мимо по набережной, плывут на гребных спортивных лодках или едут с громкой музыкой в автомашинах по мосту 50-летия Октября. К слову, ведут себя водители на дорогах уважительно друг к другу. Впрочем, здесь на улицах сильно и не разгонишься, особенно в исторической части города. Неожиданно улица перед тобой обернется переулочком с белокаменным храмом Ильи Пророка с Мокрого луга, а переулочек – закоулочком с остатками крепостных сооружений, которыми опоясан город или тупиком с перманентными дорожными работами. Мысленно одеваешь псковичей в одежды горожан Средних веков и каждый раз убеждаешься, что все это им к лицу. Может оттого, что здесь каким-то чудесным образом сохранился прежний славянский этнос. Нужно сказать, что рисуется в Пскове необыкновенно хорошо. Увлекает сам процесс, а не его результаты. Делаю на берегу реки один этюд за другим, пока не довожу себя до полного изнеможения. Историю про Покровскую башню от проходивших мимо экскурсоводов успеваю услышать несколько раз и выучить наизусть. К вечеру глаза уже перестают различать контуры дальних планов, они дробятся и раздваиваются словно миражи. В какой-то момент Аннушка просто берет меня за руку и уводит с набережной, обещая на следующий день хорошую солнечную погоду…
               


ГУБЕРНСКИЙ ПСКОВ
 
                Признаться, в этот раз мы даже не успели составить себе план на псковскую поездку. Времени на нее в этот раз получилось меньше и все делалось, что называется «с листа» - рождалось в самый последний момент…
                Решаюсь сделать зарисовки губернского Пскова - городской застройки XIX - начала XX века. Такие дома часто сохраняют свой неповторимый колорит. Иногда через них лучше всего раскрывается характер жителей, их занятия и ремесла. Кружим по городу довольно долго в поисках необходимого нам вида. Что-то из домов уже разрушено или затянуто знакомой по Петербургу зеленой сеткой, означающей неопределенное начало их реконструкции. Интересно, а сколько в Пскове храмов? Дело здесь конечно не в их количестве, а в атмосфере, которую они создают в городе. Из числа сохранившихся храмов на сравнительно небольшой городской территории их оказалось 47. По этой части Псков можно сравнивать только с Великим Новгородом и больше никаким другим городом России.
                По совету местных экскурсоводов заглянули к дому на улице Советской, 42. Этот старый, сравнительно большой деревянный дом, выступающий фасадом вперед чуть дальше других, здесь называют «домом Софьи Перовской». Отец Софьи петербуржец Лев Николаевич Перовский, получив в 1856 году новое назначение - вице-губернатором в Псков, поселился с семьей в одном из лучших по тому времени деревянных домов, владельцем которого был купец Курбатов. Будущей революционерке Софье тогда исполнилось три года. Можно представить, что когда Соня вспоминала свое раннее детство, ей представлялся не знакомый Петербург с его многоэтажными каменными домами, булыжными мостовыми, гранитными набережными, а деревянный Псков и его дощатые мостки на поросших травой улицах, покрытый тесом дом с мезонином и примыкавший к нему фруктовый сад. Золотая пора детства - люди потом часто вспоминают ее как самое счастливое время в своей жизни…
                Как-то раз маленькая Соня познакомилась с таким же маленьким мальчиком Колей. Пройдут годы, и ее прежний товарищ по детским играм станет тем самым прокурором Николаем Муравьевым, который на суде будет настойчиво требовать для нее смертной казни. Все, это как-то совсем по- книжному, словно в романе, где нужно обязательно завязать интригу. Иначе читать его не будут. Однако, получается, что все именно так и было…
                Свою личную судьбу потомственная дворянка Софья Перовская свяжет с А.И. Желябовым, одним из создателей и руководителей «Народной воли». Этот рослый, мужественный молодой человек, выходец из семьи крепостных крестьян, покорил Перовскую своим красноречием, убежденностью и запальчивостью. Именно ему удалось склонить Софью войти в террористическую группу, готовящую покушение на императора Александра II. После его совершения в марте 1881 года Софью Перовскую арестовали и по решению особого присутствия Сената казнили. Показательная казнь не остановила революционного террора. Наверное, было неразумно убивать царя для переустройства общества и избавления его от социальных болезней. Однако терроризм продолжает существовать, по сей день, хотя давно очевидно, что это губительный и совершенно тупиковый путь.
                Говорят, что псковский «дом Перовской» сильно пострадал в годы Великой Отечественной войны, но потом был восстановлен в своем первоначальном виде. Теперь это обыкновенное жилое здание и, возможно, для этого не самое удобное. Пока я ходил вокруг и искал себе место для творчества, хлынул сильный дождь. Видно кому-то это мое занятие здесь было неугодно.
                Дождь закончился через два часа, но к Софье Перовской мы уже не вернулись. Постепенно переходим в своих поисках на правый берег Псковы. В конце концов, останавливаем выбор на улице Герцена, успевшей до этого побывать Большой Запсковской и Богоявленской. Название улицы - Богоявленская - перешло на нее с сохранившейся здесь церкви Богоявления постройки конца XV века. Улица Герцена, улица Леона Поземского (в старину - Званница) да пара небольших переулочков - это все, что осталось от старинной планировки Запсковья. Если Званница давно поменяла свои очертания, то улица Герцена на всем своем протяжении от Примостья до бывшего Снетогорского подворья сохранила не только направление, но и прежнюю историческую ширину.
                Меня сразу привлекает участок спуска к кремлю, с которого видны купола Троицкого собора. Устраиваюсь на тротуаре в тени деревьев с большим комфортом. Ширина улицы хорошо позволяет это. За моей спиной кирпичная ограда и стены полуразрушенного доходного дома XIX века, принадлежавшего до 1917 года некому И.Я. Сафьянщикову. Фасад с пустыми оконными проемами затянут строительной сеткой. На первом этаже здесь раньше размещался трактир со всеми своими простыми прелестями. Теперь это заброшенное старое строение дышит кирпичной пылью руин и дарит улице рано пожелтевшие листья заброшенного сада.
                А напротив, через улицу - двухэтажный дом, принадлежавший раньше купцу Ивану Ивановичу Селезневу. Предположительно, постройки 1909 года. Дом «полукаменный» - с кирпичным первым этажом и бревенчатым, обшитым тесом верхом, с мезонином и двумя брандмауэрами. Лавка на первом этаже выходила окнами на обе стороны дома. При нем раньше существовала полукаменная пристройка, составлявшая «черный» вход и еще одну пристройку - веранду. Дом крыт железом и имел в правой своей части сквозной проезд во двор, заложенный теперь кирпичом. Со стороны двора к дому примыкала конюшня и амбар. Все это было сделано функционально и добротно - никаких дорогих излишеств. Разве уличный фасад на втором этаже украшен пропильной узорной резьбой, а окна имеют наличники с прямыми сандриками на резных кронштейнах. Впрочем, из всего этого декора, столь привычного для того времени, мало чего сохранилось в своем первоначальном виде.
                Теперь здесь тоже есть магазин - цветочная лавка «Веранда» со столиками на улице, где покупателям подают кофе с пирожными. Пока рисовал, работавшие там девушки, позволили не раз помыть палитру и кисти, обеспечили питьевой водой. В этот день снова хорошо работалось. Место людное - к кремлю близкое. В псковских храмах тогда отмечали день памяти великого равноапостольного князя Владимира, крестителя Руси, и в соборе святой Троицы били колокола. Душа наполнялась радостью, словно не рисовал, а усердно молился. Еще раз подивился благожелательному отношению совершенно незнакомых мне псковичей. Заметив, что рисую возле дома, они каждый раз переставляли свои машины.


ЦЕРКОВЬ СТАРОЕ ВОЗНЕСЕНИЕ

                В своих творческих поисках к вечеру открываю для себя церковь Старое Вознесение. У нее необычное для современного уха название, а рядом примыкающий к ней городской планетарий и какие-то брошенные здания. Все это в самом центре города на улице Некрасова, но в Пскове так иногда бывает. Прежде чем начать рисовать, непременно хочется узнать о таком интересном месте. Церковь-то здесь действующая, приходская. Захожу в храм и знакомлюсь со служителем в церковной лавке - Виталием. Здесь выясняется, что нынешняя церковь раньше была центром ансамбля Старо-Вознесенского монастыря « с Полонища». Точная дата его основания неизвестна. Место для церкви тоже выбрано не случайно. По традиции здесь проходили встречи князей, новгородских владык и других высокопоставленных гостей, встречались чудотворные иконы во время их прибытия в Псков.
                Впервые монастырь упоминается в летописях 1420 годом. Тогда в Псков была перенесена чудотворная икона Богородицы «Чирская», которую встречал Старовознесенский монастырь, а оттуда она направилась в кафедральный Троицкий собор, где и находится поныне. Каменная Церковь Вознесения Господня была построена в 1467 году. В 1473 году здесь останавливалась невеста Великого князя Московского Ивана III Васильевича Софья Палеолог. В летописи говорится, что «все псковские посадники и бояре провожали ее с хлебом, вином и медом до Старого Вознесения».
                В 1650 году здесь был устроен Знаменский девичий монастырь, преобразованный потом в Вознесенский мужской, и затем - в Вознесенский женский. Монастырская церковь Рождества Богородицы датируется уже 1833 годом. Она была построена вместо разобранного южного придела Вознесенской церкви, позднее там сделали придел всех Святых. Наружные стены этой церкви были украшены лепными изображениями Господа Бога, Всевидящего Ока, Скрижалей Завета, Чаши и херувимов. Отдельно стоящая четырехъярусная колокольня построена в уже 1854 году. Две эти церкви и колокольня воздвигнуты трудами настоятельницы Агнии (Ушаковой). В 1880 году к Вознесенской церкви с южной стороны был пристроен новый большой придел во имя Всех Святых.
                В 1920 году у монастыря изъяли все церковные ценности, а саму обитель закрыли. С этим-то все еще было понятно. Новая власть везде проводила богоборческую линию, возведя атеизм на уровень своей государственной политики. Неожиданным оказалось другое. С 1920 по 1923 год здесь, в самом центре города, в монастыре располагался «псковский лагерь принудительных работ», а потом - псковский отдел ОГПУ и НКВД с тюрьмой для политзаключенных. Сколько через нее прошло тогда людей - точно неизвестно. Виталий рассказывает, где находилась тюрьма. В 1924 году в игуменский корпус заехала часть ОГПУ, НКВД. Почему именно сюда? С этим все, как раз, продуманно: городская зона, удобные подъезды, в том числе и к вокзалу, куда этапировались заключенные, толстые стены, не пропускавшие всех подробностей ведения допросов. Территорию монастыря обнесли колючей проволокой. Летом 1937 года в подвале дома настоятельницы, тогда уже Псковского окружного отдела НКВД, было расстреляно 27 человек.
                Всего по официальным данным, в Псковской области органами ОГПУ и НКВД в тот период было заведено более 31 тысячи уголовных дел по политическим обвинениям в отношении 50.370 человек. Сколько судеб непосредственно связано с храмом Старое Вознесение, сказать сложно. Ясно одно: их здесь были тысячи. Получается, что судьба у псковского монастыря похожа на Соловецкую. Только про лагерь на архипелаге в Белом море все знают, а здесь и следа не осталось. Будто не было ничего…
                Говорят, что в подвалах монастыря собираются создать музей. Только когда это все будет? Это еще вчера нужно было сделать. Значит вырастет еще одно поколение, которое не знает этой истории. В 1972 году в Рождественской церкви монастыря сделали планетарий. Обошел его со всех сторон, а он давно не работает. Получается, что теперь здесь действует только одна приходская церковь Старого Вознесения, где настоятелем отец Олег. В 1993 году храм передали Русской Православной Церкви, и в 2006 году на праздник Благовещения на его колокольне вновь зазвонили колокола. Увиденные мною здания с заколоченными окнами оказались бывшими монашеские кельями и домом настоятельницы. На последнем этапе они служили жильем для сотрудников псковской милиции…
                Теперь отец Олег считает себя ответственным за создание в монастыре музея памяти. «В Священном писании сказано: «Вы имели и не пустили», - поясняет он свою позицию. - Мы знаем, как пострадали люди в Старом Вознесении в 30-е годы. Здесь, действительно, пребывают все эпохи - и это влияет на тебя, требуя, чтобы ты был ответственным, собранным. Служа здесь, я понимаю, что это за место. Я не просто должен сказать: «Спуститесь в подклет, поклонитесь памяти умерших». Моя задача - открыть. Можно сказать, я ключарь этого места. Можно все стереть с лица земли, но память, переданную из поколения в поколение, не сотрешь». Кажется, лучше этого уже не скажешь…
                Есть и другое доброе дело у батюшки. Храм Старого Вознесения оказывает помощь соседнему хоспису святой Марфы-Марии. Прихожанки церкви проходят обучение в медицинском колледже, которое им оплачивает Псковская епархия. Потом они работают сестрами милосердия в хосписе. Одежда у них точно такая, как на исторических  фото времени Первой мировой войны…
                Теперь я рисую церковь Старого Вознесения, поместив ее вместе между домом матушки настоятельницы и монашескими кельями. К церкви по дороге идут люди. Показалось, что такой рисунок будет иметь больше смысла. Солнце уже садилось, окрашивая окружающее в багровые тона. Заката самого не увидел, он был за моей спиной, но отблески его на монастырских стенах напоминали о тяжких страницах нашей истории.
                Мимо меня проехала машина. Едва заметил через стекло молодое лицо водителя с небольшой красивой бородкой. Потом снова увидел своего знакомого Виталия, который шел и улыбался: «Батюшка приехал. Служба будет». К храму неспешно тянулись люди. Подошла сюда и Аннушка написать записки, помолиться в храме. Вышла она оттуда с мокрыми глазами, но счастливая. Читали акафист Богородицы. Она стояла в стороне от всех - одета была не так, в брюках. Отец Олег сразу увидел это и позвал. Говорит, что он очень внимательно ее выслушал и совершил миропомазанье. Женщины в храме посоветовали ей побывать еще и в Снетогорском женском монастыре.
                Мне почему-то запомнились дети: девочка постарше привела сюда своего младшего брата. В храм они не пошли и играли возле закрытого планетария с собакой. Иногда дети отвлекались от своего занятия, и однажды на короткое время заглянули в храм - любопытно стало. Они еще едва ли осознавали куда пришли...
               


В МИРОЖСКОМ МОНАСТЫРЕ

                Побывать в Пскове и не заехать сюда - всегда против нашей  воли. В течение нескольких дней мы видели монастырь из своего окна. Полное его название Спасо-Преображенский мужской Мирожский монастырь. Эта святая обитель не велика. Нельзя сказать, чтобы она как-то особенно ухожена или место выбрано очень красивое, нет. Стоит ладно, классически для монастырей и крепостей XII века: на узком мысу в месте впадения речки Мирожки в более серьезную реку - Великую. На беду - здесь не слишком безопасное по части затопления прибрежными водами.
                На берега реки Великой еще в VIII веке пришли с запада языческие племена кривичей, которые основали в устье нынешней речки Мирожки свое поселение. Название пошло от снасти рыболовной - мережки или мрежи. Позже кривичи вошли в состав великорусской народности, которая в X - XII веках возводила первые русские города: Изборск, Псков, Новгород, Полоцк и Смоленск. Когда в восточнославянских племенах стало распространяться учение Христово, на месте бывшего поселения язычников был заложен первый христианский храм. Понятно, что первоначально он был деревянным, а имена его строителей затерялись в веках, но дальнейшее развитие соборного храма и монастыря связано с легендарным епископом Нифонтом, греком по рождению и пришедшим на славянские земли с целью распространения учения Христова. За труды его и приверженность вере православной был он канонизирован через 450 лет после своей кончины в 1549 году. Силами Нифонта основан не только Мирожский монастырь, но и церковь святого Климента в Старой Ладоге, работал он и в Софийском соборе Великого Новгорода и во Пскове.
                Придя на берега реки Великой, Нифонт решил перестроить деревянный храм в каменный и основать на том месте монастырь. Дата закладки нового собора предположительно 1137 - 1138 годы. Назван он был Нифонтом Спасо-Преображенским. Строили собор из подручного материала, часть сложена из каменных плит, а часть из кирпичей. Проект для того времени самый простой и традиционный, в византийском стиле: одноглавый, абсидный (с алтарем полукруглой формы) и помещениями для молитв. Пригласили сюда самых лучших византийских мастеров, которые и расписали внутренний объем собора в технике по сырой штукатурке. Все фрески представляют собой копии с греческих образцов.
                С тех самых пор белоснежный храм с крестом на маковке на берегу реки Великой стал первым центром распространения православия на псковской земле. В Мирожском монастыре велась псковская летопись, собиралась библиотека, переписывались первые церковные книги, работала иконописная мастерская. Находясь на приграничной с рыцарскими землями территории, на протяжении многих веков монастырь неоднократно подвергался военным набегам и разграблению. Несмотря на все беды и разрушения, Спасо-Преображенский собор сохранился. Это ли не чудо? Сохранились и фрески, впечатляющие не только возрастом в девять столетий, но и своей красотой. Видно определил храму господь с самого основания его вечную просветительскую миссию…
                В 1299 году рыцари Ливонского ордена разорили городские посады и убили мирожского игумена Василия, а с ним и многих монахов, защитников монастыря. Вместе с Иоасафом Cнетогорским Василий Мирожский был причислен к лику святых…
                Сейчас можно представить ощущения язычников, впервые пришедших в этот храм, рассказывающего всю историю жизни и вознесения Христа в настенных изображениях. Это живая книга с другими жизненными ценностями и ориентирами. Православная вера, объединявшая русских людей перед лицом внешней опасности. Многие нынешние туристы на росписи смотрят с тем же любопытством. Увиденные изображения неизменно покоряют. Фрески отличаются суровым колоритом, с преобладанием синего фона и неярких цветов, торжественностью и строгой уравновешенностью композиции. С особенно глубоким чувством исполнены те части, которые посвящены мрачной красоте страдания и скорби. Наибольшей силы художники достигли в изображении сцены оплакивания тела Христа.
                Приходить сюда нам бесконечно интересно. Радостно узнавать на стенах храма изображения архангелов, которые срисовывал два года назад. Иногда неожиданно открывалось что-то новое, невиданное прежде. Подошли мы к изогнутой аспидной стене, и в этот момент из трех узких окон на самом верху брызнули потоки света. Словно три живых столба возникли в каменном сумраке. Свет оказался необычным, придававший росписям странное легкое покачивание, почти незаметное, но все равно ощущаемое. Изображение соединилось со светом и ожила вся главная композиция - Преображение Господне, давшая название храму. Показалось,что Иисус, облаченной в белые одежды, в сиянии этих лучей сделал шаг навстречу. И тогда склонились к нему изумленные апостолы. Это был божественный свет… «...взял Иисус Петра, Иакова и Иоанна, брата его, и возвел их на гору высокую одних, и преобразился пред ними: и просияло лице Его, как солнце, одежды же Его сделались белыми как свет…»
                Световое явление в храме происходило совсем немного времени. Может солнце ушло дальше или что-то еще другое. Только получилось, что все это только Аннушка увидела, а мне показала. Дело в том, что я тоже смотрел туда, но ничего такого не заметил. Да, падал свет из узких окон-бойниц, но что же в этом особенного?. Кто знает, может, не дано мне было тогда? Уже потом сотрудники Псковского музея-заповедника объяснили, что таким «неуловимым и оживляющим» бывает свет, отраженный от речной воды. Увидеть здесь подобное - большая удача. Действительно, может, древние строители тоже знали о таких световых эффектах и намеренно поставили собор близко к воде?
                Не менее интересен в монастыре и действующий надвратный храм Апостола и Первомученика Стефана в здании Братского корпуса. Вот Аннушка и пошла туда подать свои записки. В храме находится чудотворная икона Божией Матери Мирожская Оранта (моление), что явилась чудесным образом в 1199 году, а в XVI веке исцелила псковичан от «смертельного поветрия». Есть икона святого великомученика Пантелеимона из Афона и частицы мощей почитаемых святых. С начала основания в обители здесь были школа и иконописная мастерская. Среди получивших образование в Мирожском монастыре - святой Корнилий. Тот самый, при котором расцвел Псково-Печерский монастырь, одна из величайших святынь православия.
                У меня здесь тоже был свой особый интерес. На территории Мирожского монастыря уже много лет проводились археологические раскопки. На этот раз они были связаны с предстоящими реставрационными работами в храме и решением проблем водоотведения. Известно, что собор в течение длительного времени страдал от наводнений. Эта угроза сохранялась и сейчас.
                Действительно, нахожу раскоп возле самых стен собора, глубина его около человеческого роста. Открывали его осторожно, слоями или ступенями. Везде видны фрагменты костей и черепов, очевидно, что все это захоронения. Часть вскрытых участков раскопа теперь закрыто пленкой. Видимо из-за вчерашнего дождя или по окончанию какого-то этапа исследований. У раскопа сидят рабочие. Похоже, что работы сегодня еще не начинались. Представляюсь и завожу разговор с ними. Прошу разрешения спуститься в раскоп, посмотреть на находки. Понятно, что так просто это не делается, и один из них идет за руководителем работ.
                Мы быстро знакомимся, это научный сотрудник Ирина. Поясняю ей, что у меня совсем не праздный интерес и уже много лет собираю материалы и пишу о Пскове, делаю здесь зарисовки. Вместе спускаемся в раскоп, и осторожно снимаем защитную пленку. По словам Ирины основные работы здесь уже закончены, и теперь все будет опять засыпано землей. По-видимому, здесь раньше находился некрополь - самый древний в Пскове. Ранние захоронения датируются здесь концом XI-началом XII веков. Хоронили на монастырском кладбище не только монахов, но простых мирян, женщин и детей. Скорее всего, на этой территории мы теперь ходим по их могилам. Пленка окончательно снята, и под ней виден скелет какого-то высокого человека.
                - Вот здесь покоится молодой воин, парень, лет 20-ти, живший в начале XVII века. Крупный мужчина, косая сажень в плечах. Видно, что был ранен в какой-то схватке, получив рубленую рану головы. Возможно, скончался здесь в монастыре и был похоронен на этом месте у северной стены Спасо-Преображенского собора.
                Мы снова закрываем останки воина пленкой и более не беспокоим его, пусть он спит здесь спокойно, защитник монастыря.
                - Почему здесь так много захоронений на одном месте? Они наслаиваются одно на другое…
                - Это захоронения разного времени. При последующем захоронении более ранние могилы часто нарушались. Самые многочисленные из них сделаны в XVII веке. Среди похороненных есть женщины с грудными детьми, которых они продолжали держать в своих руках. Все делалось с большой поспешностью. Настоящие братские могилы…
                - Моровая язва, чума?
                - Да, скорее всего…
                - Получается, что здесь раньше хоронили не только монахов…
                - Да, здесь хоронили разных людей. Погребений очень много.
                - Скажите, а находили здесь какие-нибудь предметы или части сохранившейся одежды?
                - Да, приходилось раньше видеть. Встречались и богатые места захоронения. В женских мы находили подвески, бусы и серьги, у монахов - костяные четки. В более поздних захоронениях есть металлические нательные кресты. Особенно интересны огромные подковы. Мы предположили, что их набивали на обувь, намеренно утяжеляя свою земную жизнь.
                - Судя по открывшимся под землей линиям каменной кладки, собор за свою долгую историю неоднократно перестраивался.
                - Еще в 70-х годах прошлого века здесь проводились большие археологические работы. В ходе этих раскопок был раскрыт крупный монастырский комплекс XVI века, в состав которого входила звонница.
                Мы вместе поднимаемся из раскопа. В нем снова начинаются работы. Благодарю Ирину за интересный рассказ и желаю всем помощи божией…
                Сюда приходит Аннушка. Она вспоминает, как еще студенткой работала на раскопках возле нынешнего Псковского университета. Такая здесь земля, открывающая свои тайны. Разговор получается интересным, но всем давно пора заниматься своим делом. Мы едем дальше…


У МАТУШКИ РАФАИЛЫ

                Уже пора было возвращаться в Петербург, а у нас еще оставалась последняя поездка в Снетогорский монастырь. Он как свет в оконце в глубокой ночи к себе притягивает. Даром разве называют его здесь псковской свечой? Ни нашествия иноземных захватчиков, ни десятилетия атеизма не смогли загасить ее.
                Мы проехали туда через весь Псков. Монастырь находится на северо-западном крае города. Сам себе дорогу выбираешь:  направо поедешь – увидишь гору Соколиху с памятником Александру Невскому, а если влево свернешь и вдоль реки Великой путь продолжишь - непременно окажешься у стен Снетогорского женского монастыря. Все это время монастырь остается невидимым в буйной летней растительности, и только купол древнего собора Рождества Богородицы станет твоей путеводной звездой.
                Чем ближе к нему, тем больше тонут звуки во всепоглощающей тишине, от которой останавливается время. Только вездесущие птицы щебечут, да случайно набежавший сюда ветер потревожит листву. Лучше раньше оставить свою машину и пойти дальше пешком, слушая хруст гальки под ногами, ловить солнечные лучи, с трудом пробивающиеся сквозь живую зеленую крышу над твоей головой. Так будет, пока не увидишь перед собой площадку с въездными вратами. Это со стороны реки монастырь вознесен на Снятую гору, давшую ему свое название. Скала поднимается на 23 метра, и нет ничего рядом выше ее. Вода подходит к самым отвесным каменным уступам. Оттуда монастырь кажется неприступной пограничной крепостью. И то верно. С высоты птичьего полета отсюда видно Псковское озеро и Прибалтику. На протяжении многих веков Снетогорский монастырь был духовным центром и защитником Русской земли.   
                Глядя на нависшую скалу подумал, что отсюда монастырь похож на гнездо ласточек-береговушек, выбирающих для продолжения своего рода такие труднодоступные места: «Здесь живут птицы и сестры»… Их жизнь чем-то похожа. Отсюда всем им ближе к небу. Только птиц туда возносят быстрые крылья, а сестер-монахинь - обращенная к богу молитва. И те, и другие, живут своим особенным миром, который сами себе здесь выбрали…
                Территория монастыря небольшая и может от этого кажется такой уютной. На ней соединились в единый  ансамбль собор Рождества Пресвятой Богородицы, трапезная церковь Святителя Николая Чудотворца, Архиерейский дом и руины колокольни с церковью Вознесения Господня. Сюда следует добавить еще Святые ворота и ограду вокруг монастыря. Все это выглядит благоустроенным с любовью - во всем здесь чувствуется заботливая женская рука.
                После посещения храма, молитвы и прикосновения к святым мощам, решаем снова посмотреть фрески в соборе Рождества Богородицы. Он хоть и не действующий, но все равно остается главной святыней монастыря. Воздвигнут он был в 1311 году на месте деревянной обители, разоренной, как свидетельствует летопись, 4 марта 1299 года при нападении на Псков левонских рыцарей. Игумен ее, преподобномученик Иоасаф, а также 17 иноков и пресвитер Константин были сожжены в храме. Горячо любимый псковичами князь Довмонт-Тимофей с дружиной тогда разгромил рыцарей и повелел поставить в монастыре новый храм - этот каменный собор.
                Говорят, что когда его строили, взяли за образец Спасо-Преображенский собор Мирожского монастыря. В этом была своя логика. Когда-то все православные храмы возводились по образу и подобию Святой Софии. Только нельзя войти в одни воды реки дважды. Вот и кажется, что при всем своем внешнем сходстве, Снетогорский собор выглядит стройнее и изящнее Мирожского. Это, как сравнить мужскую и женскую фигуры. Купол у собора Рождества Богородицы меньше, а оттого и барабан кажется выше. Его верх получил украшение, напоминающее женское очелье (повязка на голову) со свисающими концам. Да и строительный материал здесь немного другой - тоже известняковая плита, но уже без добавления кирпича. Внутри пространство храма выглядит несколько иначе. Оно кажется выстроенным плавными очертаниями арок и сводов, ничем не напоминающих плотно сдвинутые стены Спасо-Преображенского собора Мирожского монастыря. А впрочем такое его восприятие может оказаться чем-то индивидуальным и личным…
                Показывать фрески в соборе нас ведет экскурсовод Светлана. С нами еще два паломника. Сразу бросаются в глаза сдержанные цвета красок - все они сделаны из местных материалов. Основой для них послужила цветная глина, которая отливает радугой на склонах Снятой горы. Еще прежде отметил там ее светло-серые, нежно-зеленые, лилово-розовые и темно-красные потеки. Их растирали на яичном желтке, разводили квасом и расписывали стены храма по сырой поверхности.
                Открываются кованые двери, и мы входим в затемненную прохладу каменного храма. Собор пуст, только живой солнечный свет льется из узких окон. Сразу происходит отключение от внешнего мира. Здесь он другой, состоящий из фресок покрывающих стены и своды храма. Письмо у них другое, заметно отличающееся от Мирожского монастыря. Они написаны легко и свободно, в образы вложено много страсти. Время такое было «неравнодушное», когда устояла под натиском Русская земля, сохранила свою православную веру. Будто ставили фрескам последнюю кровавую точку, ушедшего XIII века, отмеченного на этом месте гибелью православных монахов.
                На первый взгляд настенная живопись очень простая и строгая. На самом деле фрески очень глубоки. Здесь чувствуется присутствие высшей силы, со стен на тебя постоянно смотрят. Верно, это или нет, но изображенные святые воспринимаются реальными людьми с сильными характерами и прожитой историей. Они везде оказываются вровень с нами, будто идут рядом в темноте. «Умное псковское богословие», где созданные мастерами сюжеты рассказаны доступным языком. Пройдет время, и так и писать уже не будут… 
                Из храма не хочется уходить. На фрески можно  смотреть, снова и снова. Для этого здесь есть деревянные леса, поднимающие тебя под самые своды. Они качаются, напоминая о зыбкости и непрочности всего земного. Можно пройти наверх по узкой, похожей на нору, каменной лестнице с высокими ступенями. Она прочна и устойчива, но каждый шаг по ней дается с некоторым усилием. Как в жизни, где все лучшее достигается большим трудом. Идти по лестнице в полный рост не получится - нужно наклоняться и проявлять смирение. Раньше так по ней ходили монахи…
                Смотришь на фрески, и происходит твое погружение, словно тонешь в волнах. Изображения бледны, и к ним нужно еще приспособиться. Наступает  момент, когда начинаешь видеть все. Даже то, что уже навсегда исчезло со стен после пожаров и повреждений. Вот парящие ангелы в вишневых нимбах, трубящие в свои золотые трубы, двуглавое чудовище, готовое пожрать грешника. Над хорами два ангела сворачивают небесный свиток, усеянный звездами, символизируя этим конец света. К ним подняты печальные, наполненные слезами глаза прекрасного молодого пророка. По сторонам выстроились праведники. Изображений на стенах много, а душа уже стремится к Снетогорской Божией Матери, что открывается в конце алтаря. Сурово ее лицо со следами прошедшего здесь огня. Протянутой вверх десницею, указывающей на Бога, она призывает нас верить в него.
                Хорошо, что в фильме о десяти храмах Пскова, вошедших в список Всемирного наследия ЮНЕСКО, этот собор представляет старший научный сотрудник Псковского музея-заповедника Ирина Мельникова. Ее рассказы о фресках можно слушать бесконечно. Словно оказываешься перед  дверью в рай, ключи от которой находятся у святого апостола Петра. Такие минуты могут легко превращаться в часы. Они закрывают пустоту, образовавшуюся  в душе от обыденной жизни. Вроде, бывал здесь, все видел и фрески эти рисовал, но если не вернуться сюда снова, покажется тебе, что Пскова еще не видел.
                Мы просим позволения увидеться с игуменьей Рафаилой, настоятельницей женского монастыря. Идем к ней темными коридорами, спускаемся по узкой лестнице. Здесь кухня и молодые худенькие послушницы что-то готовят, режут и шинкуют овощи. Появляется матушка в простом рабочем фартуке, улыбается, будто давно и все про нас знает. Аннушка взволнованно что-то ей говорит, а матушка только головой кивает, говорит, что все они с сестрами сделают. Лицо у Игуменьи Рафаилы молодое, а глаза добрые-добрые, которыми она, кажется, всю душу твою читает. Нам потом показалось, что по волнению делали чего-то не так, получая от нее благословение. Да видно она все это понимала, проста и добра к людям. Потом подумали, что это какая-то общая атмосфера в православных храмах этого города - растекающаяся душевная доброта и участие…
                А еще показалось нам, что всю дорогу до Пскова, в пребывание там и даже обратно - вела нас за руку Богородица. Дело даже не в легкости содеянного - оно никогда простым не бывает. Это только так нам кажется. Богородица всегда незримо присутствовала рядом. Как же было замечательно продлить такое необыкновенное чувство радости души! Особенно хочется этого в трудное время, когда теряешь опору под ногами, стучишься в закрытые двери, а голос твой никому не слышен. Вот и вспоминаются тогда слова, словно устами самой Богородицы сказанные: «Веруйте в Бога и в Спасителя Христа, веруйте! Веруйте, если хотите выжить в этом разделенном, страшном и больном мире!»