Пост

Отто Бикслер проводил семинар, организация котрого была поручена нашей церкви. Братья и сёстры регистрировали участников, обеспечивали ведение семинара и всяческий порядок на нём, например, чтобы приезжие были обеспечены жильём и питанием.

Я был рядовым участником конференции: получал ценные материалы, вёл конспекты, Отто говорил живо, увлекательно, сообщал много захватывающих идей, в результате чего у меня возникали стихи. Семинар проходил с понедельника по субботу включительно. Во вторник я подошёл к ведущему семинара и сказал, что вот у меня по следам вчерашнего занятия получились стихи. Ведущий прочитал, загорелся и сказал, что он выделит время, и я сегодня же смогу прочесть стихи на семинаре. На следующий день произошло то же и так изо дня в день.

Наступила суббота. Утром дома я собирался на семинар. Лора приготовила завтрак. Внутренний голос приказал: «Постись!». Иногда, когда говорит внутренний голос, возникает мысль: «Всё, что угодно, но почему это». Вот и теперь: «С чего это поститься. Да и Лора уже приготовила завтрак».

- Господи, это от Тебя?
- Постись!
Я сказал Лоре, что сегодня завтракать не смогу: у меня пост.
- Мог бы предупредить заранее.
- Я только что об этом узнал.

Я пошёл на семинар. В первой половине дня Отто Бикслер провёл его последнее занятие, а во второй половине, часа в четыре вечера началась торжественная процедура, состоящая из признательных слов и приветственных речей. На сцену были вызваны члены нашей церкви: наш пастор, братья и сёстры, активно участвовавшие в проведении семинара  ответственные за порученные им служения. Были произнесены слова благодарности и наконец каждому была вручена плитка шоколада. Вокруг меня возникла радостная приподнятая атмосфера, вокруг, но не во мне. Меня не вызвали, не оценили, не отблагодарили. Все они хорошо исполнили порученные им дела, фактически по долгу, а я изо дня в день по собственной инициативе сочинял и читал стихи добровольно. И тут эти шоколадки. А я голодный в посте.

Меня захватила обида. Лицо моё поникло, как у Каина. На сцене стояли мои любимые братья и сёстры, а я перерезал их всех. Умом понимал, что это глупость и более, чем глупость. Но ничего поделать с этим не мог...

Семинар завершился. Люди стали расходиться. Я продолжал сидеть на своём месте.  Женщина, стоявшая за четыре ряда кресел от меня, взглянув спросила: «Что с вами?». Я подошёл к сестре, Лене Щедриной. Рассказал ей о происшедшем. Помолились. Глупая, бессмысленная обида продолжала теснить меня. В этом состоянии я пришёл домой, лёг спать, проснулся, провёл день. Молитва не помогала.

Вечером пришёл к брату Высочину. Рассказал ему обо всём. Высочин сказал, что за всякой обидой лежит гордыня. Стали молиться против гордыни, и пришёл мир. Так закончился мой семинар.