надо поговорить

Всё таки есть у меня чуйка!

Сердце не зря ёкнуло, когда Новогродовку переимновали в Нью-Йорк...

... как долетели – спросил бородатый мужик в джинсах – ночью сказать о нём больше ничего было нельзя.

Костёр сыпал искрами, а короткие языки пламени тянулись вверх, подрагивая – света не давали.

Меня выбросили в треугольник из трёх костров, но оказалось, что огонь разжёг один человек – бородатый.

Он помог мне снять парашют.

– Заждались вас. Давно обещают старосту прислать, но добровольцев не находилось.

– Я не доброволец – сказал я.

– А как же заставили? Натворили, наверное, чего? За что к нам ссылают? – полюбопытствовал мужик.

Я натворил!

Пока мы тушили костры, присыпая головешки степным суглинком, вспоминал.

Первый костёр я смог потушить без саперной лопатки – прыгни из ночного неба вниз в точку, в неизвестность, полетай на парашюте…

Взяли меня на закате в греческом квартале Варны в узкой улочке что ведёт от Римских терм к старой сефардской синагоге.

Слежку я обнаружил поздно, точнее, будь их двое как обычно, я бы ушёл.

Отсиделся бы у контрабандистов или у Христинки как у бога за пазухой, а выгнала бы – меня Йорданка всегда ждёт.

Двое перекрыли выход на площадь Экзарх Иосиф. Ещё двое стояли у армянской церкви.

Я было рванулся вправо…

Интересно девки пляшут – у секс-шопа с огромным плакатом Христинки и Йорданки в купальниках стояли, нервно покуривая ещё двое.

Эти секс-шопы здесь на каждом углу.

Болгария медленно выходит из 90-х, с трудом соображая, что нормальная жизнь наступает где-то посередине между ничего нельзя и всё можно.

Шестеро это было слишком.

Хотят напугать, так нет – мне тревожно, когда слежки нет вообще, а один хвост в нашем деле норма.

Их ведь, собственно, интересует не спутался ли я с китайцами, а по мелочи прощают – знают, что кризис.

Я тоже не наглею сверх меры – турецкий ширпотреб да, Иран нет, табак нет. Не жадничаю.

Я выбрал тех двоих, что перекрыли проход к синагоге.

Не ошибся.

Надо поговорить – сказал на английском низкорослый подвижный с пристальным коротким взглядом.

С виду полковник.

Чёрт возьми, полковника из Америки прислали! Шестеро!

Что же я натворил!?

И тут вдруг до меня дошло – их много, но не меня же они опасаются – они друг другу не доверяют.

Вот оно!

Совместная спецоперация трёх разведок. Из-за меня одного.

Где я прокололся? Чем выдал интеллект?

С освещённого тысячей огней бульвара Сливница неслась музыка и весёлый смех.

Там гуляли, пили лёгкое вино, ели мидии народы всего мира – июль в Варне месяц счастливых строителей Вавилонской башни – троих не встретишь, кто говорит на одном языке, но все понимают всех – задачи-то простые – купи, продай, а чаще без слов понятно кто кому по душе и кто кому Рабинович.

… народы всего мира…

Я вспомнил.

Улетая из Украины, я предъявил тест на вирус и казалось уже прошёл в зону магазинов и уже приглядывался к духам, потому что Йорданка так не пустит…

Ко мне подошли двое пограничников.

– Надо заполнить анкету. Поставьте галочку – здесь просто.

В анкете было три строки:

Русские и украинцы

Один народ

Два народа

И квадратики для галочки.

Галочка осталась по ту сторону границы.

– Я затрудняюсь – сказал я.

– Не предусмотрено, – строго сказала пограничник, – поставьте галочку, и вы свободны.

Я настаивал и позвали старшего.

Усталый старший махнул рукой, – много работы, – пишите, что хотите.

Я написал.

Теперь полковник держал в руках этот листок с анкетой.

– 41% украинцев ответили – нет, один народ, 59% ответили – да, два народа. Один человек на всю страну затрудняется и это вы. Мы вас пробили, вы нам подходите.

Я поймал себя на том, что одновременно хочу к Йорданке и  Галочке.

Русская и украинская разведка смотрела на меня враждебно, а американец пояснял.

Решено создать для единого народа новое государство.

Россия выделяет кусок донской степи, Украина – кусок донецкой.

– Господи, опять! – не выдержал я. А название?

– Уже решено. Единонародия.

– Вы сумасшедшие! – заорал я. Давайте хотя бы Словяния.

– Уже есть – сказал полковник – Словения, Словакия, Словонию выкупили Ротшильды, а Словуния резерв ставки.

– Охренеть! А язык – единонародный?

– Суржик. Мы проверили – вы владеете.

Ещё как!

– Но почему я и кем – президентом?

Полковник усмехнулся.

– В Единонародии не будет президента. Институт президентства у вас не приживается. Немцы предлагали гауляйтера, но удалось убедить. Старостой пойдете.

– У меня есть выбор?

– Конечно! Но мы не рекомендуем парашютироваться днём. Не все поддерживают идею.
 
– Как отличать местных от русских и украинцев – спросил я.

– Вы единственный кто затрудняется, мы вас пробили, вы подходите – устало во второй раз пробубнил полковник.

– Контакты с китайцами разрешены?, – спросил я.

Полковник и этот вопрос ожидал. Он достал конверт и протянул мне.

На конверте было написано – Вскрыть лично.

В конверте была записка:

С добрым утром, тётя Хая
Вам посылка из Шанхая
В той посылке три китайца
Три китайца красят яйца

– Ой-ой-ой! Я не понимаю! А если я откажусь, где бюджетная роспись, кто министр финансов, парламент будет, конституцию опять с американской сдирать?

Достал ваш Джефферсон!

– Вас встретят. Самолёт ждёт.

– Передайте тут одной.. – я достал духи.

Полковник взял красную коробочку, передал второму.

– улица Драгоман, дом №, квартира, №, спросить Йор…

Знают!..

– Вы кто – спросил я бородатого, когда, потушив костры, мы двинулись к посёлку, что показался подле безверхого террикона в свете восходящего солнца за посадкой орешника.

– Счетовод. Главный Счетовод Единонародии.

– Сколько не счету – спросил я.

– Пока нули. Обещают.

– Пишите заявку на включение SWIFT и сразу вторую – на деньги. Пока просите тысячу долларов на каждого единонародца и единонародку. Детей считать. Писать в Вашингтон.

– На английский переводить – спросил ГлавСчетЕд.

– Пишите на суржике. Пускай учат наш язык...

Из посёлка от безверхого террикона к нам шли люди. Много. Что-то несли. Солнце било в глаза – не разглядеть.

Я всматривался – только мужчины или женщины тоже, дети идут?

Напрягся.

– Не дрейфь – сказал на суржике бородатый, – ждали они тебя, точнее старосту ждали, а тебя ли это мы поглядим.

Потушив первый костёр натуральным способом, я мог не дрейфить ещё минут тридцать.