Босой луч

босым  бродягой  к земле  шёл  луч  солнца,
скоблил  пятками  лёд  на  крышах  расстроено,
дрожал  от  холода,  мечтал  согреться,
босой  луч  рассвета  замерзающего  солнца,
и  у  лучей  бывает  так  –  случается   не  романтично:
бредут  босыми  по  кривой  судьбе
расстроено,  печальны  их  лица,
печальны  глаза,

а  ночь  нежна,  а  ночь  княжна,
на  части  развалились  сны,
сырые  спички  серу,  как  зеницу  ока  берегли,
часы  спать  не  хотели,  ходили  бесконечно,
круги  свои  мотали,  из  круга  убежать  мечтали,
как  выжатая  половая  тряпка,  стихами  стала  старая  тетрадь,
и  сил  едва   хватает  от  поэта  уползти,
и  с  первым  криком  эха  встретить  луч  босым…

а  лужи,  смазав  лёд   асфальтом,  пытались  выжить,
до  дыр,  в  оконных  стёклах,  город  горизонт  натёр,
там,  где  траву  дожди  нещадно  били,
порезал  пятку  о  бетон  босой,
как  возле  ложа  первой  брачной  ночи
канатоходец   дым  с  мартеновских  печей  поднялся,
а  первый  луч  босым  и  голым  шёл  и  не  стеснялся…

по  влажным  щелям  глаз  со  сна,
по  скуке  пьяного  поэта,
в  разъеденную   молью  карму  лез
в  шпагат  любви,  пытаясь,  сесть  при  этом,
гасил  огнями  фонари  дворов,
напился  кофе  из  бутылки  джина,
он  дервишем  пришёл,  таким  уйдёт,
его  почти  не  знали,  но  в  тёплой  ванне  вены  вскрыли…

уже  не  важно,  что  скитался  он  босым,
стеснительным  в  любви  и  робко  голым,
он  побывал  на  казнях  всех,  кто  проклял  свои  сны,
он  всматривался  вдаль  с  ночным  дозором,
уколом  счастья  навещал  торчков,
глаза  покойникам  ладонью  трогал,
бродил  босой  там,  где  все  спят,  или  не  спят,
там,  где  в  кровати  двое  или  трое…

он,  об  увиденном,  молчал  и  пел,
как  ледокол  поёт,  ломая  толстый  лёд,
как  от  занозы  в  сердце  вся  душа  гниёт,
как  научиться  не  любить,  когда  любовь  придёт,
а  солнце  замерзало  каждый  раз,
лишь  уходило  греться  о  чужой  костёр,
а  луч  босой  тогда  совсем  один  бродил,
совсем  один,  совсем  босой,  совсем  нагой…