Шкатулка

    Утро начиналось как нельзя хуже. Жара стояла неописуемая, и потому постель Лорса была мокрой от пота. Сначала, ни свет ни заря, а именно часов в десять, его разбудил нудный лай какой-то мерзкой собаки во дворе. Затем сосед снова начал строить у себя космический корабль. Другого объяснения, почему сосед который год регулярно что-то там у себя сверлит и пилит, Лорс просто не мог придумать. А потом на городской телефон позвонил Вольдемар. И не просто сказать какую-то гадость, а просил о встрече. И это было очень, очень странным. Конечно, Лорс сказал Вольдемару, что подумает, но было ясно, что он пойдёт. И даже не из-за того, что если бы не пошёл, то кое-кто мог подумать, что он струсил – плевать Лорс хотел на то, что о нём этот кто-то будет думать, – но что-то в голосе Вольдемара ему показалось крайне необычным. Может быть, какая-то молящая нотка почудилась? Чёрт знает.

    Вольдемар сказал, что будет ждать в старом кафе, где в былые времена частенько кутили на полную катушку. Тогда они ещё были друзьями. Нда. Было время. Теперь они враги. Не из той серии, чтобы подкарауливать друг друга ночью с целью угостить кирпичом по голове, а скорее: кто это такой? я его не знаю и знать не желаю. И вот этот звонок... Странно, странно. Лорс совершал утренний ритуал и то и дело непроизвольно пожимал плечами, раздумывая о причине звонка. В конце концов, плюнул – всё равно без толку голову над этим ломать, – и позвонил Тиане, своей новой подружке, с которой он крутил шашни уже месяца три, а то и все четыре.

– Слушай, изумруд моего алмаза, – проговорил Лорс весело в трубку, – тут такое дело: вмешались обстоятельства, и потому встретить тебя сегодня не получится. Сможешь подождать до вечера, чтобы высказать все те гадости, которые прямо сейчас возжелала мне сообщить?

– И почему я не удивлена? – ответила Тиана не менее весело. – Надеюсь, это обстоятельство ходит в достаточно короткой юбке?

– Ну, не в такой как ты. Обстоятельство, по сравнению с тобой, просто дилетант.

– Ладно, ладно. Что уж с тобой поделаешь. В первый раз что ли? Но вечером чтобы был у меня. Всё. Пока, – сказала Тиана и прервала разговор.

– Вот и ладушки, – пробубнил Лорс и начал готовить себе завтрак. До назначенной встречи оставалась ещё пара часов.

    Спустя час, уже собираясь идти, Лорс, как обычно, поговорил сам с собой: "Так. И что же мне надеть на рандеву с этим замечательным человеком? Хм. Может тёмный плащ с капюшоном и косу под мышку? Может быть, может быть. О! Есть решение! Надену что обычно, чай, не апостол Пётр меня там ждёт".
    Сказано – сделано. До кафе идти было не очень далеко. Лорс вышел загодя, чтобы пройтись неспеша и ещё раз обдумать возможные причины этой встречи. Быстрый шаг по такой жаре мог обернуться усиленным потоотделением, что не входило в его планы, а опаздывать он очень не любил. Впрочем, размышления и в этот раз ни к какому приемлемому результату не привели. "И чёрт с ним, – подумал Лорс, – терпение, мой друг, сейчас всё узнаешь".

    Вольдемар уже сидел за их старым столиком. На сидении, слева от него, лежала холщовая сумка с чем-то там внутри. Таких сумок Лорс не видел уже давно. Сейчас всё больше пластиковые пакеты со всякими глупыми надписями в ходу. Он подошёл к столику и молча сел напротив Вольдемара. С минуту они смотрели друг другу в глаза. Пристально. Очень.

– Признаться, я боялся, что ты не придёшь, – прервал молчание Вольдемар.

– Твои страхи не оправдались, как видишь, – холодно заметил Лорс.

– Хорошо выглядишь, – сказал Вольдемар и поцокал языком.

– Не могу того же сказать о тебе, – также холодно ответил Лорс.

– Тому есть причины.

– Верю, верю. Давай ближе к телу. Чего звал?

– Всё остришь? Ну-ну. Ладно, к телу, так к телу, – Вольдемар повернулся к сумке, открыл её и извлек оттуда какую-то коробку, которую поставил на стол между ними. – Открой эту шкатулку. Хочу тебе кое-что показать.

– Чёртика что ли, который оттуда выскочит?

– Нет, не чёртика. Там кое-что поинтереснее лежит.

    Лорс посмотрел на Вольдемара, прищурив глаза. Ему показалось, что тот несколько напряжен. А может показалось, что показалось. Чёрт его знает. Во всяком случае, шкатулка бомбой не выглядела.

– Ладно. Надеюсь оно стоит того, – Лорс развернул шкатулку боком к себе и открыл. Она была пустой. И в тот же момент Вольдемар, не сводящий глаз со шкатулки, вскочил и заорал:

– Нееееет! Да будь ты проклят!

    Немногие посетители кафе изумлённо уставилась на него. Кафешная обслуга тоже. Один из официантов направился к их столику. Лорс махнул ему рукой, говоря: "Всё нормально. Не суетитесь". Вольдемар вдруг как-то весь поник и медленно сел на место.

– Будь ты проклят, Лорс, будь ты проклят. Почему тебе так везёт? – сказал он негромко, чуть не плача.

– Расскажешь, что всё это значит, или мне можно уже уходить? – осведомился Лорс.

– Расскажу, расскажу. Я бы всё равно тебе всё рассказал. Только я думал, что это будет при других обстоятельствах. Закажи коньяку, если тебе не сложно, – Вольдемар закрыл глаза и потёр глазницы руками. – Сейчас всё расскажу. Дай соберусь с мыслями.

– Собирайся, – Лорс встал из-за стола, подошёл к барной стойке и сделал заказ. Затем отправился в туалетную комнату, чтобы увидеть в зеркале свои глаза. Они, как правило, не лгут и скажут, в каком он сейчас состоянии. Состояние оказалось приемлемым, и Лорс отправился обратно к столику. За это время заказ уже принесли, а Вольдемар, судя по каплям в его рюмке, ждать не стал.

– Слушаю, – Лорс наполнил свою рюмку и выпил не закусывая. – Излагай.

    И Вольдемар начал негромко, и как-то печально, излагать.

– С тех пор, как ты соблазнил мою жену...

– А ты кинул меня на приличную сумму денег, – перебил раздражённо Лорс. – Так что мы квиты.

– Не квиты! Не квиты! – снова вскрикнул Вольдемар и продолжил уже тише. – Мне очень не просто всё это говорить. Прошу, не перебивай.

Лорс утвердительно махнул рукой.

– Так вот... как ты знаешь, с женой мы вскоре разошлись, хоть я и любил её отчаянно. Я буквально не находил себе места. И вот тогда-то мне повстречался один человек, который предложил заняться чёрным копательством. Полагаю, ты в курсе, что это такое?

Лорс кивнул.

– Я согласился, надеясь, что кардинальная смена всего позволит мне забыться и может быть даже начать новую жизнь. В качестве объекта исследований была выбрана Мексика, а точнее, какое-то, как утверждал этот приятель, никому неизвестное и, следовательно, неизученное поселение ацтеков. Финансировать это мероприятие в основном пришлось мне – таким образом, я стал начальником экспедиции. Дэвид, так звали моего нового знакомца, привёл ещё четверых человек, и мы отправились в путь сразу же, как только завершился бракоразводный процесс. Нет смысла описывать наше путешествие и сами раскопки, тем более, что ничего сверхинтересного обнаружено не было. Так, всякий хлам, чисто окупить затраты. Но одну любопытную штучку мы всё-таки нашли. Правда, сначала она таковой не показалась.

    Вольдемар указал пальцем на коробку.

– Я говорю об этой шкатулке. Нашёл её Дэвид буквально в последний день. Это было первого июля – в мой день рождения. Мы всё закончили и уже собирались отчаливать. Когда Дэвид очистил шкатулку, как положено, от всякого мусора, он попробовал открыть её, и это ему легко удалось. Из шкатулки вылетел кусок кожи с какими-то знаками. Позже я выяснил – то были ацтекские цифры, точнее, числа в их двадцатеричной системе счисления. Казалось бы, что тут удивительного: в шкатулке лежит кусок кожи с цифрами? Удивительным оказалось другое. Когда Дэвид принёс шкатулку в лагерь и показал нам, кто-то из ребят тоже её открыл, и оттуда снова вылетел кусок кожи с цифрами, хотя Дэвид утверждал, что шкатулка была пуста. Нас это заинтересовало, и вот что в итоге получилось: каждый попробовал открывать эту шкатулку, и каждому вылетел кусочек кожи, но только один раз. Последующие эксперименты ничего не дали. Мы почесали голову, разумного объяснения этому не нашли, и за экспедиционными заботами этот эпизод отошёл на второй план. Саму шкатулку с кусками кожи я оставил себе. Сбыть её не удалось, уж больно невзрачный оказался трофей.

    Уже дома я перевёл цифры с ацтекских на арабские и написал их внизу кожаных кусков. Ничего особенного в них не увидел, разве что два числа оказались одинаковыми. А потом я узнал: двое ребят из той нашей команды погибли в автокатастрофе. Случилось это спустя год после Бразилии – первого июля. Не знаю, что меня дёрнуло снова глянуть на шкатулку и кусочки кожи: на двух из них красовалось число 365. То есть, именно столько прошло дней, как парни открыли эту чёртову шкатулку. "Бывает же", – подумал я, но заморачиваться не стал. Через полтора года в пьяной драке погибает другой участник экспедиции. И да, нахожу кусок кожи с точным числом дней от открывания шкатулки до его смерти. Понятно, что оставшиеся числа я тут же перевёл в календарные даты. И стал ждать. Точно в указанную дату умер четвёртый. Мне всё стало ясно. Уж не знаю, были ли ацтеки великими учёными или волшебниками, а может, эта штука упала к ним с неба или была подарена богами, вот только шкатулка сообщает открывшему число оставшихся ему дней жизни.

    Напрасно ухмыляешься, напрасно. Оставались две даты: Дэвида и через неделю моя. Правда, срок должен был наступить через пять лет. Ещё оставалась слабая надежда, что всё это – невероятная случайность. Но нет. Вчера Дэвид умер.

– Вот оно что, дорогой дружок, – Лорс пристально смотрел на Вольдемара. – Ты захотел узнать, когда же я всё-таки сдохну?

– И это тоже, – покачал головой Вольдемар. – Но больше всего мне хотелось, чтобы ты узнал день своей смерти. Ты просто не представляешь, каково это – точно знать отпущенный срок. Я мучался пять лет и хотел, чтобы и ты помучался, но не срослось. Может, шкатулка выработала свой ресурс, а может твоё проклятое везение тому виной. Я не знаю.

– А ты... – начал было Лорс.

– Да, конечно, конечно, – прервал его Вольдемар, – я проверял несколько раз шкатулку на других. Результат был везде положительный. Понятно, что я ничего людям не говорил. Вот такие вот дела. Что ж, ничего не попишешь: мой план с треском провалился. Опять.

    Вольдемар стал подниматься из-за стола.

– Подожди меня минуту. Сейчас вернусь. Есть ещё кое-что.

    Но он не вернулся ни через минуту, ни через пятнадцать минут. Лорс засунул шкатулку обратно в сумку, расплатился и не спеша направился к Тиане. По дороге было о чём подумать.

    Дверь Тиана открыла почти сразу, как будто только и ждала звонка. Выглядела она, как всегда, обворожительно. Во всяком случае, для Лорса. Затащила его в дом, чмокнула в щеку и сразу же начала действовать. Да, Тиана была такой. "Чересчур активной", – утверждали её друзья. На что она неизменно отвечала: "Завидуйте молча". Лорс не возражал, справедливо полагая, что ради мировой гармонии, ему, когда рядом с ним Тиана, нужно расслабиться и ничего не делать. Вот и сейчас, стоило только Лорсу переступить порог...

– Ой, какая у тебя забавная сумочка. Не видела таких. А что это у тебя там? – Тиана так ловко вытащила шкатулку из сумки, что Лорс не успел ей помешать. – Коробка какая-то...

– Не открывай! – вскричал он. – Чёрт тебя дери, девка! Не открывай!

    Тиана опешила.

– Чего это ты так возбудился? – удивлённо спросила она, сделав пару шагов назад.

– Тиана, прошу тебя, не открывай. Дай сюда шкатулку, – уже спокойно произнёс Лорс. – Прошу, дай сюда.
 
    Тиана протянула шкатулку.

– Держи, но ты мне всё расскажешь, что это за цирк тут сейчас был, – она резко отдёрнула руку со шкатулкой, – или я её сейчас открою.

    Лорс поморщился, но, зная характер Тианы, кивнул головой:

– Вот же ты вредина. Расскажу.

– Обещаешь?

– Обещаю. Дай сюда.

    Тиана вручила ему коробку, Лорс спрятал её обратно в сумку, прошёл к бару, налил себе рюмку коньяку, уселся на диван и пересказал Тиане всё, что поведал ему Вольдемар. Тиана слушала не проронив ни слова, лишь недоверчиво улыбаясь уголками губ.

– Теперь ты понимаешь, почему я запретил тебе открывать эту штуку? – закончил рассказ Лорс и опрокинул остатки коньяка в рот. – Я не хочу знать дату твоей смерти. Ты мне не безразлична.

– Лорс, ты псих, – сказала медленно Тиана. – Нет. Ты не псих. Если бы кто другой рассказал мне это, я бы не сомневалась, что он псих. Но не ты, – Тиана удивлённо покачала головой. – И ты сразу поверил этому своему... как там его?

– Не сразу, не сразу. Пока шёл к тебе, пораскинул, чем там обычно раскидывают. Вольдемар слишком ненавидел меня, чтобы корчить из себя клоуна. С очень большой долей вероятности он не лгал. Это всё нужно проверить. Кое-какие мыслишки на данный счёт имеются.

– Я так понимаю, что ты, кроме всего прочего, сейчас признался мне в любви. Так ли это, двуличный ты мой? – поинтересовалась Тиана, прищурив левый глаз.

– Ох, женщины! – Лорс улыбнулся. – Кто о чём – голый о бане. Я сказал, что ты мне не безразлична. Ладно, ладно. Очень не безразлична. Кормить будешь?

– Да, Лорс, ты, как всегда, в своём стиле. Свалился же на мою голову. Другие мужики встают на колено, дарят кольцо с бриллиантом, лопочут там что-то такое красивое в стихах. А этот: не открывай коробку, ты мне не безразлична. Кому рассказать...

– Не путай, алмаз моей селезёнки, описанным тобой способом замуж тащат, – улыбка Лорса стала ещё шире. – Так как там с кормёжкой?

– Буду, буду кормить. Куда тебя девать? У меня всё готово, – Тиана направилась в сторону кухни, но остановилась на полпути. – И что ты сейчас намерен делать со всем этим? – спросила она, кивая на сумку.

– Давай так. Сейчас всю эту историю выкидываем из головы, во всяком случае на неделю. А потом, если всё-таки случится и Вольдемар склеит ласты, я погружусь в эту проблему и буду держать тебя в курсе. Договорились?

– Договорились, – подтвердила Тиана. - Держи меня в курсе, пожалуйста. И как ты понимаешь, амуров сегодня не будет. Не так просто всё это выкинуть из головы.

– Само собой, само собой, прагматичная ты наша.

– А чего это Вольдемар тебя так ненавидит?

– Швер цу заген, дорогая моя, швер цу заген.

– Я тебя когда-нибудь прибью, ей богу!

– Долго рассказывать. Давай как-нибудь потом, не сейчас. Уже язык распух, – отмахнулся Лорс, и Тиана не стала настаивать.

    Неделя прошла без каких-либо приключений. Нельзя сказать, что Лорс не думал о случившемся, но и не циклился на этом. Как ни крути, вероятность того, что Вольдемар с какой-то целью попытался разыграть его, к нулю не стремилась. Тем не менее, некоторую подготовительную работу Лорс провёл. И когда ему всё-таки позвонили и вежливо сообщили о смерти Вольдемара, он уже готов был действовать. Предупредил Тиану, попросил не беспокоиться и не звонить и исчез из города на пару недель.

    Через две недели они вдвоём сидели в гостиной Лорса. Он приехал и тут же вызвонил Тиане, она моментально прибежала к нему.

– Есть новости?

– Есть, есть, – ответил Лорс. – Устраивайся поудобнее – вещать буду, – как всегда начал он с шуточки.

    Тиана забралась в кресло с ногами, уставилась на Лорса и вся превратилась во внимание.

– Рассказывай. Подробно. А то ухо откушу. Мне жутко интересно.

– Ещё бы! Значится, так. Когда мне сообщили о смерти нашего персонажа, я понял, что дело приобретает вполне серьёзный характер, – начал Лорс.

– А от чего он умер, кстати?

– Обширный инфаркт миокарда, как мне любезно ответили на аналогичный вопрос, – Лорс на секунду задумался. – Собственно говоря, здесь возникает один непростой вопросец, на который тогда у меня не было ответа. Если эта штука предсказывает всем отведённый срок, а мне ничего не сказала, то: либо я уже мёртв, либо не умру никогда. Как понимаешь, оба варианта совершенно идиотские. Конечно, была ещё вероятность, что шкатулка сломалась, но это я отверг сразу. Она лежала в земле много лет и продолжала работать, а на мне вдруг сломалась? Очень вряд ли.

– А сейчас есть ответ? – поинтересовалась девушка.

– Сейчас есть, – кивнул Лорс. – Во всяком случае, я думаю, что это ответ и что он верный. Но об этом позже. Слушай дальше. Само собой, чтобы избавиться даже от тени сомнений, нужно было проверить работоспособность шкатулки. С этим проблем не возникло. В соседнем городе живёт мой приятель, который кое-чем мне обязан. По счастливому стечению обстоятельств он является заведующим больницей.

– Не удивлюсь, если у тебя в знакомых, по счастливому стечению обстоятельств, окажется директор космодрома.

– И правильно сделаешь. Переговорив со своим доктором, я выяснил, что в больнице имеют место быть больные нужного мне состояния. Да, да. Не смотри так. У меня не было никакого желания ждать результата много лет. Нужны были люди при смерти и они нашлись. Не буду тебя утомлять рассказом, что мне пришлось наговорить приятелю и тем несчастным, но эксперимент я провёл. Вполне успешно. Все, кто открыл шкатулку, сам или с моей помощью, получили свой срок на куске кожи. Все, кроме одного. О нём позже. Отпущенные сроки были невелики и два уже успели сбыться.

– Даже так?

– Даже так. Ещё пара на подходе. Но не суть. Вопрос перешёл в разряд более, чем серьёзных. Что не так со мной? Почему мне показали фигу? Думаю, ты не удивишься, но решение подсказал коньяк.

– Не удивлюсь, не томи.

– Вечером, сидя в своём гостиничном номере, я потягивал сей напиток и думал-думал над этой проблемой. Вспоминал свои разговоры с теми несчастными, с другими больными. И что-то мне не давало покоя: что-то во всех этих людях, в их словах было общее. Я открыл окно, облокотился на подоконник, потом неловко дёрнул рукой, и рюмка полетела за борт. Я посмотрел ей вслед и подумал: "Эх, мне бы так полетать". И тут меня осенило, в чём была похожесть тех людей – они не хотели умирать, они боялись смерти.

– Ну, так ведь все бояться смерти, – сказала Тиана. – Что в этом удивительного?

– Нет, милая моя красотулька, не все, – разулыбался Лорс. – Помнишь, я говорил, что на одном человеке шкатулка не сработала? Он не был как все. Он был сумасшедшим. Тихим сумасшедшим. Никому не мешал, никого не беспокоил и ничего не боялся, живя в своём собственном мире. Уж и не знаю почему его не отправили в соответствующий дом. Это не суть важно. Что ж, решение найдено, эксперимент завершён. Утром я попрощался со своим приятелем, а вечером сижу в обществе прекрасной дамы. И мне хорошо.

– Так вот в чём дело, Лорс. Ты – сумасшедший. Я всегда это подозревала, – улыбнулась  Тиана. – А если серьёзно, я ничего не поняла. Ты-то тут причём?

– Дело в том, девонька моя, что я не боюсь смерти. От слова "совсем".

– То есть как это? Все боя...

– Не все, не все, – перебил Лорс. – Могу объяснить почему, если не устала ещё слушать.

– Давай, объясняй, раз уж пошла такая пьянка, – Тиана встала с кресла и направилась к бару. – Прости дорогой, думай, что хочешь, но теперь коньяк нужен мне. Будешь?

– Не откажусь, – Лорс взял рюмку и продолжил рассказ. – Когда мне было лет двадцать пять, я довольно серьёзно интересовался разными религиями. И, конечно же, не мог пройти мимо того, что их объединяет: жажда вечной жизни. И совершенно не важно, как это преподносится: рай, нирвана, Асгард или что-то иное. Само собой, страх смерти фигурировал везде. Ты же знаешь мой поперечный характер – все идут налево, значит, я пойду направо; все бояться смерти, значит, выясним, что это за зверь и ткнём ему в глаз. Одним словом, я задался вопросом: а что, собственно, из себя будет представлять моя собственная смерть? Ответ оказался до банальности тривиальным. О, тавтология получилась. Записывай.

   В двух словах это выглядит так. По сути, человек – это килограмм с небольшим некоей студенистой массы. Да, я говорю о мозге. Все эти руки, ноги и прочие кишки – не более, чем инструменты, обеспечивающие бесперебойное функционирование мозга. Он в своей деятельности крайне прожорлив. Оно и понятно, снабдить все эти миллиарды клеток необходимыми веществами – задача не из простых. Наверное, ты не в курсе, но эта штука потребляет до двадцати пяти процентов всей энергии, которую умудряется добыть организм. Сам же весит всего пятидесятую часть массы тела. Забавно, да? Вот такой тут у нас олигарх сидит в башке. Кстати, как следствие, и отходов производства от него больше всего. Так что, когда ты опорожняешь свой кишечник, имей ввиду, что большую часть этой субстанции предоставил мозг.

– А говорят, что мозг работает только на десять процентов, а всё остальное про запас, – встряла Тиона.

– Вот кто так говорит, у них настолько и работает. Не повторяй глупостей, – ухмыльнулся Лорс. – Стала бы ты нанимать десять человек на работу, которую может выполнить один, и платить всем десятерым? Вот и организм таким идиотизмом не страдает. То, что не работает, постепенно лишается гособеспечения и атрофируется, то есть отмирает за ненадобностью. И наоборот, то, что активно используется, активно и снабжается. Самый простой пример – это мышцы. Не будешь пользоваться рукой – она очень быстро придёт в негодность. С мозгом та же песня. Не будешь им пользоваться – останутся только животные функции. Когда в прошлом веке стали активно исследовать эту проблему и вскрывать черепа налево и направо, быстро обнаружили, что мозги извозчика и профессора математики различаются довольно существенно. 

    Конечно, у такой прожорливости есть обратная сторона: прекрати снабжать клетки мозга пищей на несколько минут, и они начнут погибать. На всё про всё нужно всего пять-шесть минут. Другие органы, кстати, менее прихотливые и могут жить подольше, но уже самостоятельно. Таким образом, как только большая часть нейронов заканчивает своё выступление, так и сознание человека, а, значит, и он сам, финиширует. И на этом всё! Нет никакой дополнительной субстанции у человека, типа души. Не было и не будет. Человек – это совместная деятельность группы нейронов, собранных в одном месте. Не больше и не меньше. Нет деятельности – нет человека. Лично мне такая постановка вопроса пришлась очень по душе. Хм. Души нет, но по ней что-то там пришлось. Ерунда какая-то получается. Ох уж этот наш великий и могучий!

    И что из всего этого следует? А следует вот что. Раз наша, так называемая разумная жизнь – это не более, чем результат обмена веществ в чём-то, что без микроскопа и не разглядишь, то чего париться? Срок жизни любых клеток ограничен. Увеличить мы его не можем. Уменьшить? Запросто. А потому результат известен. Нужно бояться известного результата? Тут каждый пусть выбирает сам. Я для себя решил, что нужно не бояться, а готовиться. Это как пытаться спуститься с крутой ледяной горки на ботинках: ты гарантированно поскользнёшься и упадёшь, но, подготовившись, падение можно сделать менее болезненным. Вот так, дорогулька. Поэтому, как видишь, я и не боюсь смерти. И мне плевать, когда она произойдёт. Как произойдёт я знаю – мои нейроны прекратят из себя корчить живых.

– Да уж. Вот это ты тут наговорил, – слегка восхищённо выдала Тиана и потрясла головой. – Тут без бутылки точно не разобраться. Дай соберусь с мыслями, и потом у меня будет куча вопросов. Может быть.

– Давай, давай, собирайся, – Лорс встал с дивана. – Плеснуть тебе ещё?

– Плесни, – согласилась девушка. – И теперь я понимаю, почему ты так легко тогда на мосту полез за моей сумочкой, когда она у меня растяпы свалилась с перил и зацепилась ниже. Прохожие ещё говорили: "О, какой смелый", а я была так горда тобой. Теперь понимаю.

    Лорс лишь снова слегка улыбнулся. Девушка молчала несколько минут и на глазах становилась серьёзнее. Лорс не мешал и молча наблюдал за Тианой, потягивая напиток. Девушка слезла с кресла и стала прохаживаться по комнате туда-сюда. Точно так же, как делал Лорс, когда о чём-то размышлял. Потому он и обратил на это внимание. Наконец Тиана остановилась, повернулась к Лорсу и, внимательно глядя на него, спросила:

– А ты уже подготовился?

– Да, у меня и граната есть.

– Лорс, я серьёзно.

– Так ведь и я серьёзно. Ресурсов организма хватает лет на пятьдесят-шестьдесят. После этого регенеративные способности резко идут на убыль. Это касается и мозга. Его клетки постепенно будут отмирать, а соседи не смогут также эффективно, как сейчас, брать на себя функции умерших. Мне очень не нравится перспектива заполучить Альцгеймера или охать и ахать на каждом шагу, и потому, как только я почувствую, что функциональность моя упала ниже плинтуса, я самоликвидируюсь. Возможностей к тому масса.

    Тиана понимающе покивала головой, затем подошла к Лорсу и крепко его поцеловала.

– Я хочу открыть шкатулку, Лорс.

– Иди к чёрту, девка! Нет!

– Да, парень, да. Или я от тебя сейчас же уйду, и ты меня больше не увидишь. Выбирай.

– Выбирай, выбирай... Я уже выбрал, – Лорс не казался удивлённым таким заявлением Тианы. – Зная тебя, твой характер, я с большой долей вероятности предполагал, что ты этого захочешь. Объяснишь, что именно тобой движет?

– Объясню. Только не перебивай и не корчи рожи. Я знаю тебя уже четыре с половиной месяца. Ты тот, кто мне нужен. Я люблю тебя, Лорс, как ни странно это сейчас звучит. Молчи! И я хочу связать с тобой свою жизнь. Понятия не имею, совпадаем ли мы с тобой в этом желании. И мне плевать. Сейчас ты со мной, и я рада. Но ты знаешь меня. Мне нужно всё или ничего. Я не могу быть хуже тебя хоть в чём-то. Мы либо одно целое, либо мы никто друг другу. Если поём песни, то на два голоса. Если строим дом, значит, вместе пилим, рубим. Если ты бьёшь своего врага справа, я должна вдарить ему слева. Если... ну, ты понимаешь. Так вот. Если ты открыл эту чёртову шкатулку, то и я должна это сделать. Доступно?

– Доступно, – Лорс помолчал. – Доступно. Хорошо. Сейчас принесу.

    Она снова его поцеловала.

– Нет. Не сейчас. Сейчас я ещё боюсь. Дай мне время. Я, пожалуй, уеду куда-нибудь. Нужно побыть одной. Понимаешь меня? Вот и славно. А теперь, пойду-ка я домой. Проводишь?

    Конечно, Лорс проводил её домой, болтая всю дорогу о пустяках. На следующее утро Тиана уехала из города, пожелав на прощанье Лорсу не волочиться за чужими юбками хотя бы пару недель. Не было её почти месяц. Как оказалось, вся эта история основательно встряхнула все чувства Лорса, и он наконец-то понял, что другую такую подругу ему вряд ли удастся отыскать. Лорс начал скучать, хоть и не признавался себе в этом. И чем дальше, тем сильнее. Потому, когда раздался долгожданный телефонный звонок, он с удивлением обнаружил, что растянувшиеся в улыбке губы никак не желают занимать привычную конфигурацию на его лице.

    Тиана заявилась к нему с бутылкой шампанского и селёдкой. Вручила ему бутылку, приказала открыть, а сама моментально приготовила рыбу.

– Так. Я мыть руки. Тащи шкатулку, наливай шампанское. Это нужно отметить.

– Ой, девка, девка. Одумайся, пока не поздно. Споёмся мы с тобой и без всяких волшебных штучек. Одумайся!

– Цыть, трусишка! Чему быть, того не миновать. А твоей гранаты хватит и на двоих. Давай сюда эту гадость.

    Тиана взяла шкатулку в руки, глубоко вдохнула, резко выдохнула и открыла крышку...