Монсегюр

На вершине отвесной скалы,
посрели Пиринейских гор,
крепость Катаров была давно
и стояла бы до сих пор.

Ветер времени плавно шлифует
там остатки гранитных плит,
и дождавшись сумрака ночи
он с тенями порой говорит.

Да,кто уши имеет услышит,
да, узрит, кто имеет глаза,
так говаривал пасынок божий,
открывая нам путь в небеса...

И услышал я глас однажды,
изможденнных, несчастных теней,
и увидел я силуэты,
волей Рима казненных людей.

В чем вина тех несчастных сокрыта?
почему столь суров приговор?
В Ватиканских книгах узнайте,
если пустит Швейцарский дозор.

Прочитайте вы, в пыльных книгах,
как закончился Лангедок,
я б и сам поведал об этом,
коль, так много писать бы смог.

Да прославиться стойкость солдат
пять десятков их было числом,
и пятнадцать рыцарей, - настоящих,
их щиты отгоняли зло...

И за Раймонда де Перейля подниму я вина бокал,
И за тех, кто не ждал подмоги,
но за принципы крепко стоял...

Но осады колцо сжималось,
как на солнце оставленный лёд,
и не сдюжили, отступили,
под напором крестовых орд.

Я и сам взошел-бы на стены,
если-б временем повеливал,
я бы бился плечем к плечу с теми,
чья горячяя кровь кипит в венах,
не страшил кого смерти оскал...

Монсегюр мне теперь только сниться,
но в горячечном сонном бреду,-
даровали нам боги победу.
Был я там тогда или не был,
но от схватки той и доныне,
со щитом и мечем и надеждой бреду.