Петербургские стансы

1.

Я приду на Васильевский остров.
Заточенец Семи Холмов
Здесь бы бросил играючи кости,
Не слыша как падает мост
За сутулой его спиной.
В тень хвощей, за плитой гробовой,
Направляя стопу свою,
Я печальную песнь пою.

2.

Гнёт спокойствия в каждом лице.
И морщинка от моря Балтийского
Пролегает на лбу (безусловна, как свет в конце —
И по тексту далее то, что и высказать
Страшно бывает иному рту).
В вышине облака, как стада, бредут,
К водопою, держать этот млечный свод,
Не различая влаги над рябью и под.

3.

Это город старинных вещей.
Парадной романтики город
Чертит «здесь был...» — если был вообще
Имярек — то есть находит повод
Гражданина присвоить себе
(Восприятие, память его и т.п.)
Нескончаемым летним днём,
Чтобы после забыть о нём.

4.

В тесноте есть незримый простор.
Всякий дом, ставший частью ландшафта,
Отделяет внутренний коридор
От иного — внешнего, жадно
Эхо вбирая, что губка влагу.
Я же ныне считаю благом
Изменяемость мест с их тоскою о прошлом и
Древность наследия — что суть то же, но ошую.