Маленькое, написанное от руки меню

Маленькое, написанное от руки меню
трехактного ужина,
подобно театральной программке, –
ты бы предпочел что-нибудь попроще,
но даже десерт не будет в стиле ню,
ночь в закрытом воротнике горло полощет –
ты не увидишь на тарелке размазню,
каждое блюдо отдельно,
нож в руке, вилка,
кусочничество не извиню.
Здоровый режим питания.
Земля обетованная на картине сверху,
туда устремляется народ,
песню по радио исполняет женщина в розовато-лиловой шляпке,
ночь глуше закрывает ворот.
И тут ты меня перебиваешь,
как режиссер, широко открыв рот,
запальчиво: «Я забыл сказать, что пир жизни проходят вброд!
Рядами бессчетных минут.
Сначала тонут, а потом выплывают,
и не наоборот».
Я забеспокоилась.
Даже отчаялась.  Сколько лет мы идем?
Неправильность обсуждаемого предмета
должна разрешиться у подножья водопада,
где каскад воды напоминает, что ничего не бывает вброд,
и ничего не бывает глубоко,
все меняется,
все движется, и в движении легко.

В стремлении лихорадочно стушевать идиллию, –
ведь грозные слова ласкают слух –
суровой проекцией драматическая пауза
врезалась в окно, в ночь,
вернулась к нам стрелой точной,
и пронзила легкие для глотка свежего воздуха.
Мы оказались поражены спектаклем
и вместо секса легли спать в беспамятстве.
И ты заорал: «Неужели у тебя нет охоты представить что-нибудь поживее?»
А я засыпаю
и веки становятся тяжелее,
но рука ротозея –
любителя празднословия –
становится занятее
и мне в лицо плеснуто вино.