И снова километры...

И снова километры…
Я думала и грезила под стук колёс.
Ты снишься или нет – не помню…
Мечты и чудеса смешались с реалию моей.
Я волшебство ищу.
Странно, кажется, когда уже в руке держу,
не верится, как радостно на сердце от того.

Я не спала из-за соседских прихотей.
Им невдомёк, что мир не только для шумов
И, может быть, бессонниц мстительных.
Я вспоминала старика, он сказочник.
Мы виделись когда-то,
Но тогда моё единственное «я» ещё не ведало,
Что очень скоро раздвоением окажется.

Двуличие – лишь способ одиночества бежать вдвоём…
Но так обдуманно, так обоснованно себя огородить!
Гвоздём прибитый месяц вслед глядит на нас, но тайна!
Не она великая!
Понятно, что Венера там висит.
И где луна – нам не известно, где она,
Мы просто знаем, как в тени бывает холодно.

Ты дышишь ровно?
Либо притворяешься.
Дано нам небесами и водой:
Владеть, творить и много странствовать.
Но и крушить дано не менее того.

Я рисовала силуэт премиленький, карандашом простым.
Тетради нотные не выцвели, а почему?
Вопрос…
Святые что ли или просто чистые, откуда знать…
Спрошу-ка я у гвоздика и месяца,
Наверно путь сумеют показать.

Ага, вот лестница…
И ничего не видно в темноте.
Осколками болезненно игривыми забило глухо,
глубоко в груди.
Послушай,  есть минуточка?
Поди, останови часы.
Получится, конечно, у тебя получится!
И больше шанса не ищи.
Сейчас и никогда,
чтоб более не видеть у кого-то мутные глаза.

Как не влюбиться в них, в предателей?
Не знаю я, не знаю я…
Моё сознание не спрятало свои уста,
твои слова.
Оно на лоб себе напялило и зацвело,
но отчего?
Друг другом только восхищаемся.
Ласкаем слух.
Пусть грусть берет отрывки сладострастия.
Ты навсегда. Со мной вдвоём.
И нет подобия тому.



*Гвоздём прибитый месяц - месяц и над ним ярко светящаяся Венера, можно представить, что Венера - гвоздик.