Перелистывая дни. Мои детские приключения. Гл. 13

       В июне месяце 1945 года папу, по его просьбе, переводят на должность  заместителя  начальника ОВС  по снабжению 90-го пограничного отряда в город Владимир-Волынский. Его просьба была обоснована тем, что его старшей дочери необходимо  было поступать в русскую школу, которой не было в городе Устилуге.
        Штаб 90-го пограничного отряда, куда перевили папу в июне 1945 года на должность заместителя начальника ОВС по снабжению в город Владимир-Волынск, располагался на территории заброшенного Доминиканского монастыря. В его распоряжении были 16 застав.  Они расположились на пограничной полосе вдоль реки Буг на расстоянии трёх-четырёх км. друг от друга. Хозяйственная рота, которой командовал отец, расположилась в помещениях старого разбитого Крестовоздвиженского монастыря, где после обстрела сохранились только кельи. Они служили жильем для пограничников и для хозяйственных нужд. В одной из них располагалась даже баня. На территории монастыря располагалось подсобное хозяйство, где  содержали свиней за счёт остатков питания пограничников. Хозяйственная рота обслуживала все 16 застав. Необходимо было всех обеспечить  питанием, одеждой, обувью, ремонтом одежды, сапог, стирка и прочее......   Военной и политической подготовкой занимались другие офицеры.
      
       Родители поселились в небольшом одноэтажном доме по улице Дубницкой.
Вдоль улицы Дубницкой по обе стороны дороги, мощённой булыжниками, росли высокие тополя. Это время я называю- "когда деревья были большими".
Все казалось высоким, и Дом пионеров двухэтажный справа, и Почта двухэтажная, и очень высокая Кирха слева.  Она отличалась по стилю от всего окружающего своим остриём крыши и была она из темно-красного кирпича.
       Дом наш был двухквартирный и располагался вдоль улицы. У соседей вход был со двора, наш вход со стороны улицы и отгораживался он от тротуара деревянным забором, образуя продолговатый коридор в ширину, чуть более ширины открывающейся на улицу входной двери. Поэтому, чтобы попасть в дом, необходимо было обогнуть этот забор и пройти по этому образовавшемуся коридору.
      
       Когда мы приехали в этот город, меня сразу оформили в детский сад старшей группы, а мою старшую сестру оформили в первый класс школы.
В детском саду мне очень понравилось, у меня было много друзей, ведь мне было почти пять с половиной лет. Приближался сентябрь, начало первого  послевоенного учебного 1945 года. Моей сестре Лиде 15 сентября исполняется 8 лет. Она идёт в первый класс школы N 5 города Владимир-Волынск. Мама сшила сестре Лиде школьную форму. Платье из темно-коричневого полотна в складочку, белый ситцевый передник и белый бант украшали её. Она была самой красивой,лучше всех, но и самой старшей в классе. Папа подарил ей офицерский планшет, конечно не новый. С какой гордостью она шла в школу, демонстрируя его. Редко можно было встретить школьников с планшетом. У всех были портфели или сумки, а у моей старшей сестры Лиды -планшет на длинном ремне через плечо. Она быстро освоилась в школе, она знала уже все буквы, училась очень хорошо и с большим желанием. Папа ей восхищался, а я просто ей завидовала.
      
       В начале сентября 1945 года мама подарила нам братика и назвали его Леонидом. По желанию родителей в 1940 году я должна была родиться мальчиком, но судьба подарила им меня. Вероятно поэтому я была непоседой, неугомонной. Мы все радовались маленькому братику, особенно папа, его мечта сбылась, появился наследник и он этим гордился. Все внимание родителей было уделено единственному сыну. Мама в нем души не чаяла, а я была где-то в серединке, ничем неприметная. Родители купили корову, ведь нас в семье было трое детей. Выросли мы на коровьем молоке. Помню, мама идёт доить корову, а я уже с кружкой стою рядом с ней, жду пока она нальёт мне парного молока. Корову надо было пасти, что мы и делали с сестрой.
       За домом, в котором мы жили, располагался двор, где с левой стороны находился сарай и уборная, дальше огород, где сажали картошку и овощи. Хозяйство у родителей было большое, маме везде надо было успевать. Папа большую часть времени находился на службе, домой приходил поздно, но маме старался помогать. Он вставал очень рано. Поил и кормил корову, убирал за ней, приносил воду из уличной колонки, приводил в порядок все хозяйство. Маме было очень тяжело, грудной ребёнок и мы с сестрой - школьницей. На помощь себе мама вызвала бабушку Катю из Тулы, спутницу и помощницу всей нашей жизни. Мы очень обрадовались и ждали её.

         Она старалась привить нам первые навыки христианской веры, учила правильно креститься. В послевоенном городе уцелели: Кирха лютеранская, Католический костёл, Успенский собор, Васильевская церковь, Николаевская церковь. Хресто- Рождественский собор был разрушен полностью. Мы-дети часто лазили по развалинам этого собора и искали подземные ходы. Тогда мы ещё не знали его названия, как и название других церквей. В предпасхальный день бабушка Катя приводила меня с сестрой в Николевскую церковь на освещение Пасхи, приготовленной мамой. На территории участка церкви устанавливались длинные столы, образуя
букву П. Прихожане стояли с внешней стороны столов со своими корзиночками с рушниками, на которых аккуратно располагались Пасха, Кулич и яички разукрашенные в разные цвета и узоры. Зажигали свечи встроенные в куличи. Батюшка ходил с внутренней стороны столов, освещая все,что приносили прихожане. Это выглядело очень красиво и торжественно. В наше время это служение воспринимается, как необходимое, должное для своей души, во имя спасителя нашего Христа. В день Пасхи все при встрече говорили,- Христос воскрес!- слышали ответ,- Воистину Воскрес!
Все это произносится с каким-то особенным подъемом, с душевным порывом, хочется жить и жить. На религиозные праздники бабушка водила нас в церковь, тайно от папы. Папа был офицер-коммунист. Не дай Бог, чтобы узнали об этом на его работе. Его могли лишить звания коммунист, что привело бы к большим неприятностям. Но в школе нас учили атеизму и слова - "Бога нет" мы воспринимали чаще и чаще. Мы вступали в ряды пионеров, позже- в ряды комсомольцев. У сестры до сих пор сохранился комсомольский билет.
   
       На территории хозроты, которой командовал папа, располагалась агитационная площадка. На южной стороне которой находилась сцена под навесом, напротив сцены, в трёх метрах от неё, располагались несколько рядов лавочек. После утренней строевой подготовки пограничники собирались на площадке, где офицеры  проводили с ними политзанятия и давали указания. По выходным дням пограничникам, свободным от службы, показывали фильмы.
Семьям военнослужащих, в выходные дни, вечером разрешалось находиться на этой площадке для просмотра фильма, что и делала наша семья. Мы со старшей сестрой и мамой приходили пораньше, чтобы занять места поближе к сцене. Здесь и происходило знакомство с  семьями других военнослужащих. В конце площадки стояла кинобудка, где киномеханик в проектор заряжал диск с фильмом и запускал его в определенное время. Все с нетерпением ждали начала фильма.
      
      Все смотрели фильмы до конца, а я ,как правило, в середине фильма 
засыпала, подобно маленькому братику, который находился в коляске рядом с мамой, он спал сладким сном младенца  и видел свои сны. Мы с сестрой садились между мамой и папой.  Устав от фильма и засыпая, я начинала кивать головой и папа прижимал меня к себе рукой, чтобы я не упала. В этот момент я ничего не видела и ничего не слышала. Мне тогда было пять лет. После окончания фильма, мама везла коляску с братиком, за руку держала старшую сестру, а папа нёс меня на руках. Сестре было семь с половиной лет. Уже тогда она смотрела фильмы от начала до конца.

        За огородом нашего дома располагалось заброшенное старое еврейское кладбище. Оно было все разрушено и заросшее травой. Именно сюда, как рассказывали местные жители, с давних пор они приводили своих коров и пасли, что делали и мы. Коровы паслись, а мы - дети играли на плитах захоронений, которые валялись повсюду, чуть видные из под земли. Мы очищали их от дерна и земли. Именно тогда меня привлекли эти плиты с красивыми рисунками и надписями. Они были серого цвета и каждый из них имел свой рисунок. Я знала, что на могилах ставят кресты, а здесь вероятно ставили памятники. Значит здесь когда-то хоронили богатых людей, думала я. Надписи и рисунки были выпуклыми. Мы палочками освобождали их от грязи, пытаясь лучше увидеть рисунок и надпись. До сих пор я не знаю какого века было это кладбище, но оно было очень и очень старым, по словам жителей.
       И вот однажды, две коровы что-то не поделили между собой и стали бодаться, одна из них вспорола живот другой. Зрелище было страшное. В этот день я одна пасла корову. Все мы зеваки, раскрыв рот, с беспокойством следили, что будет дальше. Взрослые собрались и решали вопрос- что делать? Именно тогда, когда я отвлеклась, у меня увели-украли корову, нашу кормилицу, которую мама называла "дочкой".
Я бегала, искала, плакала, побежала сообщить маме. Пришёл папа и они вместе с мамой обошли все улицы небольшого города, но так и не нашли нашей кормилицы.
До сих пор лежит на мне тяжёлым грузом эта страшная потеря.

       Недалёко от нашего дома, по улице Дубницкой, в глубине участка находился Дом пионеров. Он располагался на возвышенном месте и казался очень величественным со своими широкими ступеньками при входе. Красивое двухэтажное белое здание  украшали четыре  белых  колонны. По обе стороны дорожки, которая вела к Дому пионеров, располагались  небольшие насаждения с зелёными лужайками и лавочками. Здесь любили молодые мамы гулять с младенцами в колясках. Много детей разного возраста посещали Дом пионеров. Много было кружков и все бесплатные, необходимо было только проявить своё желание. Кружок пения, танцев, игры в шашки и шахматы, художественная  гимнастика, игра на пианино,  баяне, гитаре, хорошая библиотека. Родители водили туда своих маленьких детей и смело отпускали детей постарше. За Домом пионеров располагалась спортивно-детская площадка. Здесь располагались спортивные снаряды того времени, детские качели и гигантские  шаги. Я очень любила кататься на гигантских шагах для трёх человек. Сядешь в петлю, она сделана из плетёного каната, держишься за канат, разгоняешься и летишь по кругу с ощущением полёта. Чем выше, тем интересней, захватывает дух. И голова не кружилась, и страха не было. Занималась художественной гимнастикой, любила танцевать и  выразительно декламировать стихи.  Способных детей выбирали для выступления перед праздником на собраниях жителей. Собрания проходили в здании польской Кирхи, которая по своему предназначению давно не использовалась и считалась общественным помещением администрации города.

       На пересечении улиц Дубницкой и Ковельской, они пересекались под углом  45 градусов, жила моя подружка Вера Сердюк. Мы с ней были неразлучными подругами, были одни интересы  и ходили вместе на кружки Дома пионеров.
Вместе совершали " подвиги". По городу ездили собачники на подводе с большой клеткой и отлавливали бродячих собак, которых якобы перерабатывали на мыло. Мы, проходя мимо подводы, услышали писк щенят. Прошлись ещё раз, писк продолжался. Прислушавшись, мы поняли, что щенята находятся в ящике под сидением у извозчика. Нам очень стало жалко их, неужели их ждёт судьба больших собак. Проверив обстановку и убедившись, что собачники от подводы ушли далеко, решили заглянуть под сидение. Там находилось двое щенят, они пищали и искали мать. Они были очень маленькими. Мы решили их спасти, вытащили из ящика и побежали в сторону дома. Откуда ни возьмись, появились собачники с длинной палкой на конце которой находилась сетка для ловли собак. Мы сильно перепугались, забежали за угол и влетели в магазин с просьбой нас спасти. Продавщица, пожалев нас двоих, спрятала под прилавок.
Нас не предали. Собачники, зайдя в магазин и никого не обнаружив, ушли. А мы стали показывать продавщице маленьких, беззащитных щенят. Они были разношерстные, но такие милые маленькие комочки. Одного сразу взяла продавщица, ей нужна была собака при доме. Другого взяла моя подружка Вера. Глупый поступок, но так было. Мы больше так не поступали.


Продолжение.  13.02.2021г.