Про искренность

Меня иногда спрашивают, не боюсь ли я обнажать душу в творчестве. Вопрос ставит меня в тупик, потому что я не чувствую обнажения души. Да, я пишу искренне, но это искренность приятельская. Такая, знаете ли... поверхностная, не до конца. Подлинная и совершенная искренность у меня есть только в одних отношениях – с мужем. Я бы очень хотела добавить «и с Богом», но это отдельная печальная тема.

Мужу я могу рассказать всё. Когда я говорю всё, я имею в виду абсолютно всё. Да-да, и то самое, за которое дико стыдно на исповеди, тоже. И про свои двойные мотивы, которые отравляют буквально всё, к чему я прикасаюсь. Про то, как решаю написать книгу для людей – и вот уже рассчитываю, как потратить свой незаработанный гонорар. И про то, как улыбаюсь знакомым, а сама сгораю в огне обид, осуждений и прочей мерзопакасти. Муж знает все мои нарушенные обещания Богу и людям. Знает меня в гневе, в унынии, в лени, в раздражении и в других нарядах болотного цвета. Знает, с каким счётом я проигрываю своим страстям.

Я знаю про него не меньше. И... Люблю. Сильно. Очень сильно. Просится слово «безумно», но это не так. Я люблю разумно, даже рационально. Гремучей смесью восхищения и сострадания.

Снаружи мы – молодая романтичная парочка, а внутри – два небритых, уставших от работы мужика, севших с бутылочкой пива поговорить о вечном. Нет масок. Нет ожиданий друг от друга. Нет спешки, потому что отдохнуть всё равно не суждено. Просто сидим. Просто смотрим, как течёт река жизни. Просто видим, как она заворачивает в смерть. Просто говорим друг другу: «Не трусь, братишка, там за поворотом – бытие».

Я никого больше не смогу так полюбить и узнать. Не потому, что другие не стоят этой любви. Просто для этого нужна целая жизнь, а у меня она одна.

Люди! Я знаю (узнаю) одного из вас. Вы прекрасны. Да-да, со всем вот этим.

И теперь я понимаю, почему Христос умер за вас.