10. А с кем же спит она? Кто ОН?!

    (предыдущий фрагмент главы-повести «Купеческая вдова» из романа «Евгений О»
         «9. Онегин враг таких явлений...»
                http://stihi.ru/2021/07/21/2966)

Вновь каясь и впадая в горе,
Во что же влип Онегин вскоре?
На вид он – грустный арлекин.
Терзаясь сам с собою в ссоре,
Всё ж сам себе не скажешь: сгинь!
И Катю жаль, как не раскинь,
И к самому себе есть жалость.
В хандре Онегин: в нём слежалась

Былой беспечности зола.
Хандра на подвиг не звала.
Ночь посвятил герой вопросу:
Ну почему судьба нос к носу
Так   дико   с Катей их свела?!

Внутри царит гормонов бойня.
Коль век сопутствовал успех,
То нынче счастье рок отверг.
Разочаровываться больно,
Но исповедаться не грех.
Есть повод другу на удачу
Свою доверить незадачу.
                .          .          .
Да разве ж дружба – кабала,
Коль повод есть наполнить кубки?
Друзей, коль завтракать пора,
Влекут друг к другу их желудки,
И, завершивши порознь сутки,
Повесы встретились с утра.
Предубежденья – мишура.
Бокал с шампанским? На ура.
Им не грозил изъян в рассудке,
Но оба, к откровеньям чутки,
Признались, что не шла игра,
На спор начатая вчера.

Дурные мысли-паразиты
Застолью шли наперекор.
Вот две бутылки уж распиты,
Но от вина не шёл задор.

На невесёлый разговор
Друзья сошлись без женской свиты.
Хоть кто бы, лаврами увитый
Из них досель, вчера на спор
Произвести бы смог фурор!

В пролёте оба – вот позор!
Но как хозяин домовитый
Онегин нёс, на ноги скор,
На стол клико, потом кагор.
Гусар свой голос басовитый
Обрушить мог, как прокурор:
– Все эти сопли – просто вздор!
  Томишься, ими весь увитый.
  Ну, брат, меня и    удивил    ты!
  Задал от бабы стрекоча!

  Уж коль мы оба деловиты,
  В бою не действуй сгоряча!
  Врага сначала    подлови    ты,
  А уж потом руби сплеча!

  О деле думай! Не о славе!
  Что в тесном ты строю, что в лаве,
  Врага подмять, брат, не пустяк!
– Пусть так, но Катя мне не враг –
  С ней в бой вступать я был не вправе.
– Так подловить её в дубраве –

  И отпустить!           – Я не вахлак!      
– Но ты же свой не спустишь флаг,
  Игру продолжив до победы?
  Она ж – вдова. А ты не зверь.
– Не снизойдёт и до беседы
  Со мною Катенька теперь.
  В свой дом едва ль откроет дверь
  Для мышелова-непоседы.
  Уж к ней на званные обеды
  Не будет ходу мне, поверь.
– Понятно, жизнь не без потерь, –

Гусар язвил. – В мышиной шкоде
   Переборщил ты, братец, вроде.
  Не знаю, как тебе помочь.
  По Петербургской новой моде
  Мужчин с мышами гонят прочь.
– Мужчин с мышами, да?                – Точь-в-точь.
– По моде?             – Пять тузов в колоде
   И у тебя? Сыграть не прочь?
   Хандру ты должен превозмочь.
Онегин зол на новомоду
И даже на свою природу:

– Я опрометчиво влюблён
   И не понравился ей сходу.
   А с кем же    спит    она? Кто ОН?!
– Она свободна. Удивлён?
  Она во всём серьёзна сроду.
  Ты этим что ли оскорблён?
– Ей не подходит мой шаблон
  Поползновенья на свободу.
  Не захотелось, мне в угоду,

  Ей своего терять лица.
  Откуда… для вдовы купца…
  В ней благородство без жеманства?
– Она по линии отца
  Из обедневшего дворянства.
– Со мной отвратен ей интим,
  Как будто я не дворянин

  Иль не способен на    поклон    ей.
– Ко мне она чуть благосклонней,
  Но ей претит гусарский слог.
  Я б напроситься в гости смог,
  Когда б не мой язык солёный
  Да спешка, как при ловле блох.
  Я для неё ведь тоже плох.

  Мне как-то всё равно, брат, Кате ль,
  Другой   ли, въехать между ног…
  Мой козырь – женщин брать врасплох –
  Внушил мне мой же подстрекатель.
  Я к своему дружку не строг.
– Поручик, лучше бы ты сдох!
  Так не годится с гордой Катей!
– Вот если б я по ней бы сох,
  Как ты, блаженный мой вздыхатель,
  Тогда сама бы Божья Матерь

  Взяла бы в    ангелы    меня.
– Да ни в какие времена!
  Ей не присуща несерьёзность,
  Чтоб допускать с тобой оплошность.

  Любой наш поп, мулла, раввин
  Для этой цели не сгодится,
  А ты – невинная девица?!
  Ты, что для гор, что для равнин –
  Как есть, ходячая скабрёзность,
  В любви сплошная несерьёзность!
– Зато в мозгах-то – ум один
  И мне несвойственна, брат, косность
  И глубже видеть есть возможность.
  Ты что – вахлак или кретин?
  Ты – утончённый дворянин!

  Стать ей по нраву – разве сложность?
  Тогда при чём тут одиозность?!
  Твой светский стиль неоспорим.
  Парик, твой артистизм и грим

  Дадут тебе освобожденье
  Враз от её предубежденья.
– Друг Саша, дело за тобой!
  Прорвись к ней, сделай одолженье.
– Но ты-то в след хоть, робкий Женя,
  За мною к ней?             – Само собой.
  Будь первым, а потом – гурьбой
  Нагрянем – я с толпой смешаюсь…
– Ты весь заросший и рябой,
  С рубцовым шрамом, весь кривой?
  От счастья б Катя помешалась…
– Зато не вспомнит Катя шалость
  Из парка с мышкой роковой.
  Коль подъезжать к ней по кривой,
  Меня увидев как бы внове,
  Она не станет хмурить брови.

  Ей будет даже невдомёк,
  Кого ты в гриме приволок…
– Царица ли она на троне?!
  Чего молчишь-то, брат? Оглох?
  А вдруг она из полных лох:
  Слепа, рассеянна?    Ворон    ей
  Считать бы в парке и сорок…
– Скорей ты сам – крот и сурок!
– Я у кобылы эскадронной
  Подрежу хвост, а ты парик
  Успей сплести. Наш план велик –
  Успеем ли сменить твой лик?
  Давай-ка свой табак ядрёный –
  Придаст он замыслам размах
   И послабление в узлах.
                *         *         *
Встав на рассвете умудрённой
И потому лишь не в слезах,
Катюша, схожая с мадонной,
Но с искрой похоти в глазах,
Застыла в спальне пред иконой,
Поймать надеясь Божий знак.

(Жаль, рядом не был с ней Бальзак!
Не столь уж фабула избита,
Чтоб расценить всё как пустяк
В банальных светских новостях.)

Как окровавленная бритва,
Сверкал рассвет, дав ночи бой.
Для Кати труден день любой:
В её душе кипела битва
Между «хочу» и «не могу».
Кипела в собственном соку
Её горячая молитва:

«О Боже, выслушай мой бред!
О Боже! Укажи мне след
Того, кого не вижу оком.
Ужели мне в рассвете лет
Смириться с сердцем одиноким?!

Горда я, хладна, как зима.
Все это видят, не иначе.
Ужель виновна я сама
В своей постылой незадаче?

Всех распугала молодцов,
Мне тяжко жить среди купцов,
А без любимого тем паче.
О, как мне тягостно безбрачье!
Кто жизнь мою, в конце концов,

Направит в праведное русло?
Кто предназначен мне?    Дождусь    ли?
Услышит ли он вдовий стон?
Стерплю, коль надо моветон,
Сорву стыдливости покровы,
Коль снять с меня сумеет он
Гордыни женской все оковы.

Господь! Я вся перед тобой!
Помягче будь с твоей рабой,
Коль видишь все мои изъяны.
Но дай мне силы быть собой,
Когда вокруг одни мужланы!
Пришлось страдать мне, молодой,
Не только похотью одной»…

Нет ни Судьбы в Душе, ни Рока.
В ней рвенье – Божий    образ    чтить.
Путь в красный угол от порога
Слезами как не оросить!
Ведь есть о чём Творца просить.

Творец любви – синоним Бога.
Сквозь грани мысленных орбит
Путь к Богу Катей не пробит.
Но, успокоившись немного,
Она влилась в обычный быт...

       (продолжение в http://stihi.ru/2021/07/23/5480)