А доллар знай себе, растёт

А доллар знай себе, растёт,
затмив рублёвое пространство,
чем меньше средств без прав и льгот, –
тем круче наше государство.
Пищит обобранный народ,
лишённый справедливой пищи,
живущий страхом наперёд
обманами объёмней, выше.

Кто обижается за всех,
тот надрывается скорее,
нарвавшись даже на успех,
что значит труд и сверхтерпенье.
Стране широт не достаёт, –
в имперском стиле причитаний
людей ответственных пород
в известной степени отчаянья.

Не вероломною войной,
так страшным бедствием стихийным
родной безвинности сплошной,
враг объявись хрестоматийный!
Как наихудший вариант
из самых лучших побуждений,
в народный истинный талант
реализован русский гений.

Ну, и «особенная стать»,
специфика культуры, веры:
раз нет аналогов, пенять
лишь на утрату чувства меры.
Традиционно, как всегда,
посмертно выбросится жертва,
обогащая смертный факт
духовным образом наследства.

Когда покажется застой
порой стабильности разумной
на разнице с кошмарной мглой
«дней окаянных», надо думать,
уже вконец развращены
неоспоримой слепотою, –
до фибр души возмущены…
желаньем «воли и покоя»!
          ______________

Не пропадает ведь чутьё
воистину почти собачье,
и абсолютный слух притом
в России больше, чем незрячесть!
И обязательно найдут
слова прекрасные над гробом,
на жилу словно нападут
с восторгом, негде ставить пробу!

Прах говорящий над ещё
функционирующим хором
лиц просвещённых хорошо
грядущим в виде приговора
кристально честных до поры,
как чистая слеза ребёнка,
чьи сердцу милые миры –
продукт безграмотных потёмок.

Пусть врут себе календари
в отжившем Юлианском стиле,
Григорианский строже чтим, –
чему-то всё-таки учились.
Лишь чуда жаждут, счастья ждут
в клаустрофобии рассудка
с толпой отстукавших минут
до смерти в очереди нудной.

Как уточнение всерьёз
основам церкви угрожает,
так ждёт за казусом курьёз
раскола, – войны упрощают
проблемы эффективных средств:
вначале движет запах крови,
потом святые мощи жертв.
И обделённые довольны.