Микрофон в руке подрагивал

Джону Барулину

Микрофон в руке подрагивал,
другая кружила в кольце,
начиная строку, завершая строку
ставила точку в конце.
Истончаются души,
пространства, миры…
Новый век говорит нам —
Люби! Живи!
Открывайся и доверяй,
в ближнем круге — не проверяй.
Подыши, разреши
прикоснуться случайному, тайному,
забежавшему на огонёк,
кто от долгой дороги устал, изнемог,
из сосуда бессмертной души
этой влаги живительной — разреши.
Смелым — браво!
Любому — поток добра.
Если скажут ему — почитай стихи!
Он читает — собакам, морям, кораблям,
тонкошеим матросикам,
дворникам, королям,
площадям и улицам, фонарям,
якорям чугунным
и по вторникам нам.
Трезвым, пьяным, любимым,
ироничным умам,
даже невыносимым
и по вторникам нам.
Поднимает немого, уснувшего, спящего
выше неба и выше его головы,
и подобно рентгену вдруг увидели мы -
льются строки по венам,
капилляры полны,
подступают к аорте
вместе с кровью стихи.
Ниагар-водопадно
все смывают грехи.
Где накроет волна,
нам узнать не дано…
В кухне, в море,
в маршрутке, в кино…
Захлестнула и смыла
постный день и в окно
льются радугой строки,
рифма вновь спасена.
Безотрывна строка,
терапия стиха, терапия стиха.
Он стихия!
Читает стихи.